Обеты молчания - [102]

– Потрясена. Никак не могут уложить это в голове. Но, знаете, Раули не сделал ни одного неосторожного шага. Ни одного промаха.

– А как ты это объяснишь? У твоего дежурного сержанта была встреча с человеком по имени Мэтти Лоуэ, который утверждал, что на него напали. А потом он увидел Раули на ярмарке и узнал его. Раули был тем нападавшим. Мистер Лоуэ явился в полицейский участок Лаффертона, чтобы поговорить с тобой, но попал на сержанта Уайтсайда.

– Я ничего об этом не знал.

– Нет, – сухо сказала старший суперинтендант. – Уайтсайд заявляет, что ты не стал его слушать.

Семьдесят восемь

На его автоответчике не было сообщений, когда он вернулся в свою квартиру. Он открыл окна – был мягкий осенний вечер, облачный и тихий. На время службы в соборе зажгли огни.

Он позвонил Кэт.

– Я в порядке, папа и Джудит были тут весь день, и Джудит останется еще на пару ночей. Это не для меня, это для детей – им сейчас нужно уделять много дополнительного внимания. Сэм совсем затих. Может, ему будешь нужен ты, но не сейчас. Уезжай, Сай, тебе нужен перерыв.

– Если ты уверена…

– Уверена. Мне ты тоже будешь нужен, но пока что я в норме. Я совершенно ничего не чувствую. Правда. Езжай.

Он уже собирался повесить трубку, но вместо этого произнес:

– Слушай. Клайв Раули.

– А что с ним?

– Есть одно слово, которое все использовали по отношению к нему, и я в том числе, оно как будто бы его полностью определяло.

– И какое?

– Одиночка.

– И оно подходит?

– О да. Но… Не этим ли словом можно определить и меня?

Последовала долгая пауза.

Эта мысль пришла к нему только что, когда он поднимался по лестнице своего дома. Одиночка. Ему необходимо было его личное пространство, его прекрасное жилье, его мирный очаг, его уединение.

Одиночка.

– Ну, бывают одиночки и одиночки. Очевидно.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– Если ты спрашиваешь меня о том, из тех ли ты одиночек со странностями, которые с высокой вероятностью превращаются в маньяков с ружьем и серийных убийц, то нет. Нет, конечно, ты не такой. И не из сумасшедших затворников, которые расхаживают по улицам и говорят сами с собой. Нет.

Она говорила совершенно серьезно. Она не отнеслась к этому вопросу легкомысленно.

– Это действительно тебя тревожит или это просто остаточный эффект этого дела со стрелком?

– Я не знаю, – искренне признался он.

– Если это последнее, то я не удивлена. Но если ты правда беспокоишься… Слушай, не пойми меня не правильно, милый, но я не уверена, что я тот человек, с которым тебе надо об этом разговаривать.

– Ты думаешь, мне надо сходить к мозгоправу?

– Я этого не говорила.

– И не надо.

– Так, стоп. Я не хочу это слышать.

– Извини.

– Ты спросил. Это была плохая ночь. Звонила Хелен Криди.

– О чем она думала?!

– Она не знала про Криса. Не все знают. Да и с чего бы? Мне пришлось выслушать ее, я не могла ей об этом сказать, но, если честно, я абсолютно опустошена. А ее сын Том убил себя. – Она остановилась, всхлипнула и продолжила: – В любом случае – если это тебя не беспокоит, то все нормально. Если да, то сделай с этим что-нибудь. Хорошие советы бывают по любому вопросу, от бородавок на носу до любви к тому, чтобы побыть в одиночестве. Выжми из своего отпуска максимум.

Семьдесят девять

Дорога до Северного Уэльса была приятной первые пятьдесят миль, а потом Саймон застрял в нескольких пробках подряд и наткнулся на аварию, которую пришлось особенно долго объезжать. Он переключал на магнитоле станцию за станцией и сначала нашел какие-то новости, потом послушал длинный репортаж про коррупцию в полиции и в итоге переключил на Моцарта. Было темно и мокро, и через полчаса он услышал прогноз, где сообщалось, что в той области, куда он собирался, ожидались особо сильные ливневые дожди с возможностью гроз и оползней.

Он оставил машину в гараже при маленьком мрачном заведении, выпил приличного кофе, откусил отвратительный сэндвич и внезапно представил себе себя, сидящего в одиночестве за пластиковым столиком перед батареей мятых бутылок с кетчупом. Окна заволокло паром, но погода снаружи только ухудшалась.

Он допил кофе, оставил большую часть сэндвича и выбежал под дождь. План у него был безумный: ему надо было перестроить маршрут и, возможно, где-то переночевать. Ему было все равно.

«Правильно», – думал он. То, что он делал, было правильно.

Он вставил в плеер диск Брюса Спрингстина, выехал со двора и вернулся на дорогу.

Он останавливался еще один раз и через час нашел большой сетевой отель рядом с шоссе. Там было светло, тепло и сухо, ему дали чистую комнату, он заказал два больших виски и хороший стейк. А потом он набрал номер загородного дома Кэт.

– Привет. Это я.

– Где ты? Надеюсь, ты не поехал в Северный Уэльс, прогнозы очень плохие.

– Я слышал, поэтому развернулся.

В ее голосе послышалось облегчение.

– Что будешь делать?

– Может быть, отправлюсь в Лондон.

– Все лучше, чем уэльские горы.

– А может, вместо этого проедусь по стране.

– Понятно. – Кэт решила, что не стоит задавать лишних вопросов.

– Как ты?

– Ой, знаешь… Я больше всего волнуюсь о Сэме. Он надолго ушел гулять с папой и, как я поняла, не проронил ни слова. Ни единого слова. Джудит играет с Ханной в настольные игры. Я чувствую себя только слегка разбитой, но при этом не могу спать. Нормально. Это нормально.