О женщинах и соли - [62]
Польеро протянул ей черный мусорный мешок, куда она сложила свои немногочисленные вещи: потрепанный рюкзак, в котором были все важные документы в пластиковой папке на молнии и сотовый телефон с американской сим-картой, купленной на заправке. Она разделась до нижнего белья вместе с дюжиной других людей, сделавших то же самое: несколько детей помладше, большинство — как она, подростки, четыре взрослые женщины и двое мужчин. Она пихнула в мешок свою одежду: пожелтевшую маечку «Хелло Китти» и джинсы в пятнах грязи. Завязала мешок на двойной узел.
Маленькая девочка рядом с ней начала хныкать.
Ее старший брат, уже подросток, прикрыл ей рот рукой.
— Тише ты, пока он не услышал, — прошептал он, когда девочка накрыла его руку своей. Она перестала плакать.
Польеро отвел их к большому черному фургону, спрятанному от посторонних глаз в кустах у берега. Потом открыл дверцу багажного отделения, за которой обнаружилось несколько автомобильных покрышек, закрепленных веревкой. Зажав в зубах фонарик, он подал группе знак. Он хотел, чтобы каждый тащил на себе по покрышке, помогая младшим детям. Все это он обговорил заранее.
Ана потерла ноги друг о друга, чтобы согреться. Густые заросли со всех сторон царапали лодыжки, туфли были заляпаны грязью. Она потащилась следом за остальными и подтянула покрышку к себе, а та ударилась о землю, спружинила и завалилась набок. Ана, пыхтя от усердия, подняла покрышку со слякоти и покатила к реке. Самые младшие дети, которые делили плот с братом, сестрой или со взрослым, тоже пытались толкать свои покрышки, но были слишком малы, чтобы оказать ощутимую помощь. Взрослые направляли их, присматривали за ними.
Польеро показал группе, как располагаться на покрышке так, чтобы верхняя часть тела не перевешивала. Ана сощурилась. В темноте она едва могла разглядеть его черты, пещеры его черных глаз и длинные, густые волосы, собранные в хвост. На нем были толстовка с капюшоном и темные вельветовые брюки, скрывавшие пистолет, который, как она знала, он носил при себе.
Он показал им его еще в Монтеррее, где они ютились в однокомнатном убежище в ожидании следующего этапа пути. Он показал им его, когда инструктировал: не разговаривать, слушаться каждой его команды, кодового слова, если в дороге их высадят из автобуса. Дети уставились на пистолет круглыми глазами. Взрослые не повели и бровью.
Ана была единственной, кто начал путешествие уже в Мексике. Другие добирались сюда по месяцу и более, из Сальвадора, Гватемалы, Гондураса. Они мало разговаривали между собой. У них были заметные акценты; было непонятно, кому тут можно доверять. А пара из них говорили на мамском, на киче[97] и почти не понимали по-испански. Ана не могла припомнить, чтобы она так подолгу молчала. Если не считать нескольких сказанных шепотом слов: «Где туалет?», «Кажется, кто-то из детей заболел», — она не разговаривала неделями.
Пока ждали звонка от дозорного, польеро объяснил им, как грести по-собачьи, когда они окажутся в воде, даже на тех участках, которые по пояс глубиной. Трясина может затянуть их, как зыбучий песок, стоит им коснуться дна, сказал он. Они утонут, и никто не сможет им помочь, если не прибудет погранпатруль. Так что нужно было грести ногами, а вещи держать на головах или в зубах. Большинство здесь надеялись, что погранпатруль их поймает. Надеялись, что смогут начать процедуру получения убежища на другой стороне, а не в палаточном лагере. Но некоторых взрослых и подростков постарше польеро проинструктировал, куда идти и как смешаться с толпой, если их не поймают. Какие улицы искать, какие дома.
Но сейчас Ана видела перед собой только воду. Воду, как полированный черный камень. Она сумела разглядеть кусты, грязь на другом берегу. Они выглядели одинаково. Сплошные кустарники, грязь, ее дрожащее тело. В течение дня в Мигель-Алемане солнце палило свирепо и беспощадно. Она нацепила свою единственную чистую майку под бейсболку, чтобы спасти шею от солнечных ожогов. Кожа и так покраснела и шелушилась, потому что весь день они провели на жаре, разбив стоянку в другой части реки.
Они хотели переправиться там, но на другом берегу ходило слишком много патрульных. В этой же части реки не было ни намека на ветерок, ни малейшего признака жизни. Просто кустарники, перекати-поле, соломенно-желтая пыль, которую Ана высмаркивала в салфетку. Она сильно надышалась песком и теперь представляла, как он покрывает легкие, образуя персональную пустыню возле ее сердца, дюну под ребрами.
Но сегодня ночью было с точностью до наоборот, сухой лед. Дышать было больно. Грязь промерзала. Она знала, что вода будет ледяная. Знала, что холод прогонит страх, и ей хотелось поскорее оказаться там, в воде, плывя на спине, хотя она понимала, что все будет совсем не так.
— Я не хочу туда, — со слезами прошептала маленькая девочка с косичками рядом с ней.
— Так надо, — сказала ей Ана. — С тобой ничего не случится.
— Моя мама на той стороне, — сказала она.
— С нами ничего не случится.
Девочка напомнила Ане о себе в прошлом, о багажнике машины, о холодном металле, о больничных аппаратах. О том времени, когда она осталась без матери на несколько дней после ее ареста, под крышей чужой женщины, не зная, увидит ли когда-нибудь снова свою родную семью.
В спальных районах российских городов раскинулись дворы с детскими площадками, дорожками, лавочками и парковками. Взрослые каждый день проходят здесь, спеша по своим серьезным делам. И вряд ли кто-то из них догадывается, что идут они по территории, которая кому-нибудь принадлежит. В любом дворе есть своя банда, которая этот двор держит. Нет, это не криминальные авторитеты и не скучающие по романтике 90-х обыватели. Это простые пацаны, подростки, которые постигают законы жизни. Они дружат и воюют, делят территорию и гоняют чужаков.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
Один из ключевых признаков современной постмодернистской литературы – фантасмагоричность. Желая выявить сущность предмета или явления, автор представляет их читателю в утрированной, невероятной, доведенной до абсурда форме. Из привычных реалий складываются новые фантастические миры, погружающие созерцающего все глубже в задумку создателя произведения. В современной русской литературе можно найти множество таких примеров. Один из них – книга Анатолия Субботина «Мадонна и свиньи». В сборник вошли рассказы разных лет, в том числе «Старики», «Последнее путешествие Синдбада», «Новогодний подарок», «Ангел» и другие. В этих коротких, но емких историях автор переплетает сон и реальность, нагромождает невероятное и абсурдное на знакомые всем события, эмоции и чувства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
После развода родителей Лиззи, ее старшая сестра, младший брат и лабрадор Дебби вынуждены были перебраться из роскошного лондонского особняка в кривенький деревенский домик. Вокруг луга, просторы и красота, вот только соседи мрачно косятся, еду никто не готовит, стиральная машина взбунтовалась, а мама без продыху пишет пьесы. Лиззи и ее сестра, обеспокоенные, что рано или поздно их определят в детский дом, а маму оставят наедине с ее пьесами, решают взять заботу о будущем на себя. И прежде всего нужно определиться с «человеком у руля», а попросту с мужчиной в доме.
Семейная трагедия, история несбывшейся любви и исповедь об утраченной юности и надеждах. Словно потерянный рай, Бумажный дворец пленит, не оставляя в покое. Бумажный дворец – место, которое помнит все ее секреты. Здесь она когда-то познала счастье. И здесь, она утратила его навсегда. Элла возвращается туда снова и снова, ведь близ этих прудов и тенистых троп она потеряла то, что, казалось, уже не вернуть. Но один день изменит все. Привычная жизнь рухнет, а на смену ей придет неизвестность – пугающая и манящая, обещающая жизнь, которую она так долго не решалась прожить… Осталось сделать только один шаг навстречу.