О науке и не только - [21]
Приехав в Комсомольск-на-Амуре, уже через неделю я пришел в Комсомольский городской совет «Спартак» и ничтоже сумняшеся предложил свои услуги тренера. Тогда все было проще, тренерская лицензия еще не требовалась, решение принимал тренерский совет. И мне этот совет, очевидно, впечатленный моей уверенностью в себе (на самом деле я не был уверен), предложил возглавить уже сформированную перворазрядную женскую команду, у которой по какой-то причине не было тренера. Ведущие игроки этой команды были студентами политехнического техникума, который и стал базой команды. Естественно, я обложился книгами по технике, тактике и психологии баскетбола, физиологии спортсменов и учился, учился, учился, вел переписку с горьковскими тренерами — наиболее нужные советы дал Ю. П. Свиридов. Сейчас, записывая эти строки, я не могу понять, как мне хватало времени на подготовку к чтению лекций в институте, освоения тренерской профессии, учебную литературу и тренировки. Через месяц были первые соревнования, моя команда легко заняла первое место, но ради справедливости следует указать, что это не моя заслуга — команда была сыграна до меня, а игроки — подготовлены технически и тактически не мною. А я, будучи впервые на тренерском мостике, порой терял нити игры, не видел ее рисунка. Все это пришло позднее. Не могу не рассказать об испытании, которому был подвергнут местной баскетбольной общественностью — тренерами и судьями. По окончании соревнований меня пригласили в судейскую комнату, в которой на большом пустом столе стояла бутылка питьевого спирта, стакан и разделанная тихоокеанская (обязательно тихоокеанская!) селедка. На вопрос, согласен ли я познакомиться с народом, я ответил утвердительно. Тогда был налит под рубчик (200 г.) стакан, и весь народ, рассевшийся по стенам комнаты, с интересом смотрел, как я буду выкручиваться. Понимая важность момента — и последующие отношения это подтвердили, — я взял стакан и вылил весь спирт в себя, запив его несколькими глотками воды из-под крана, после чего сказал всем спасибо и пошел домой, до которого было минут 20 ходьбы. Домой пришел вдребезг пьяным, но «флот не опозорил».
Политехнический техникум возглавлял И. М. Колганов, замечательный специалист и человек, который, оценив мою работу с женской командой, предложил возглавить мужскую, которой фактически не было. Комплектовать эту команду пришлось мне, и через полгода мы стали бороться за первое место в городе. Команда получилась управляемой до автоматизма: по моему жесту или условному сигналу со скамейки мгновенно менялись система защиты, акценты в нападении, ритм игры то ускорялся, то замедлялся. Женская команда не отставала, с ней мы выиграли первенство Хабаровского края, а я стал тренером сборной женской команды Хабаровского края на Спартакиаде народов Дальнего Востока и Сибири. Лавров на этой Спартакиаде мы не снискали, но это уже другая история.
Одновременно с преподавательской деятельностью в институте и расширяющейся тренерской и общественной работой я писал небольшие статейки на спортивную тему в местную газету под псевдонимом «И. Шипилов». Меня заметили и пригласили на местное телевидение в качестве спортивного комментатора. Теперь я два раза в неделю появлялся почти в каждом доме города на экране телевизора, которым комсомольчане избалованы не были. Результат — на улице со мной начал здороваться каждый третий прохожий.
Опыт подготовки текстов для газеты и телевидения очень пригодился в моей последующей научной работе.
Несмотря на все спортивные и медийные достижения, я видимо, не очень ценил их и с приходом лета собрался во Владивосток за романтикой. Не я один — моя однокурсница В. Карпова устроилась на лето учительницей на пассажирский теплоход, совершавший рейсы по всему побережью Дальнего Востока, и потом рассказывала о камчатских крабах, у которых, если взять их в руки, ноги доставали до земли, о пещерах и вулканах, травяных джунглях Сахалина. У меня цель была другая, более приземленная — я поехал во Владивосток устраиваться на китобойную флотилию. Не знаю, была ли это «Слава», которую перевели сюда из Одессы, или «Советская Россия». Наверное, сказались рассказы на лекциях А. С. Хряпченкова о том, что по приходу китобойной флотилии «Слава» в родной порт каждый китобой ехал в гостиницу на трех такси: на первой машине ехала шляпа, на второй — он сам, на третьей — чемодан (ы) и макинтош. Помню полутемный коридор пароходства, очередь в отдел кадров бывалых людей с вкраплениями салаг вроде меня, женщин в очереди. Передо мной стояла учительница французского языка, довольно молодая и симпатичная, согласная работать на китобойной базе простой работягой хоть с мясом китов, хоть с ворванью.
Владивосток был своего рода перевалочным пунктом — в него стекались в поисках возможности разом крупно заработать жители Дальнего Востока и Сибири с авантюрными замашками. Стоявший сзади меня мужичок повеселил всех тем, что вышел из очереди, бросил свою кепку на пол, стал топтать ее, приговаривая: «Эх, ребята! Как же через пару месяцев мы все будем проклинать тот день и час, когда решили прийти сюда!».
На материале биографий Уинстона Черчилля и Джорджа Оруэлла автор показывает, что два этих непохожих друг на друга человека больше других своих современников повлияли на идеологическое устройство послевоенного западного общества. Их оружием было слово, а их книги и выступления и сегодня оказывают огромное влияние на миллионы людей. Сосредоточившись на самом плодотворном отрезке их жизней – 1930х–1940-х годах, Томас Рикс не только рисует точные психологические портреты своих героев, но и воссоздает картину жизни Британской империи того периода во всем ее блеске и нищете – с колониальными устремлениями и классовыми противоречиями, фатальной политикой умиротворения и увлечением фашизмом со стороны правящей элиты.
Вместе с Джанис Вы пройдёте от четырёхдолларовых выступлений в кафешках до пятидесяти тысяч за вечер и миллионных сборов с продаж пластинок. Вместе с Джанис Вы скурите тонны травы, проглотите кубометры спидов и истратите на себя невообразимое количество кислоты и смака, выпьете цистерны Южного Комфорта, текилы и русской водки. Вместе с Джанис Вы сблизитесь со многими звёздами от Кантри Джо и Криса Кристоферсона до безвестных, снятых ею прямо с улицы хорошеньких блондинчиков. Вместе с Джанис узнаете, что значит любить женщин и выдерживать их обожание и привязанность.
За две недели до тридцатилетия Марк Болан погиб в трагической катастрофе. Машина, пассажиром которой был рок–идол, ехала рано утром по одной из узких дорог Южного Лондона, и когда на её пути оказался горбатый железнодорожный мост, она потеряла управление и врезалась в дерево. Он скончался мгновенно. В тот же день национальные газеты поместили новость об этой роковой катастрофе на первых страницах. Мир поп музыки был ошеломлён. Сотни поклонников оплакивали смерть своего идола, едва не превратив его похороны в балаган, и по сей день к месту катастрофы совершаются постоянные паломничества с целью повесить на это дерево наивные, но нежные и искренние послания. Хотя утверждение, что гибель Марка Болана следовала образцам многих его предшественников спорно, тем не менее, обозревателя эфемерного мира рок–н–ролла со всеми его эксцессами и крайностями можно простить за тот вывод, что предпосылкой к звёздности является готовность претендента умереть насильственной смертью до своего тридцатилетия, находясь на вершине своей карьеры.
Часто слышишь, «Если ты помнишь шестидесятые, тебя там не было». И это отчасти правда, так как никогда не было выпито, не скурено книг и не использовано всевозможных ингредиентов больше, чем тогда. Но единственной слабостью Таппи Райта были женщины. Отсюда и ясность его воспоминаний определённо самого невероятного периода во всемирной истории, ядро, которого в британской культуре, думаю, составляло всего каких–нибудь пять сотен человек, и Таппи Райт был в эпицентре этого кратковременного вихря, который изменил мир. Эту книгу будешь читать и перечитывать, часто возвращаясь к уже прочитанному.
Первая часть книги Л.Млечина «Алиби для великой певицы» (из серии книг «Супершпионки XX века») посвящена загадочной судьбе знаменитой русской певицы Надежды Плевицкой. Будучи женой одного из руководителей белогвардейской эмиграции, она успешно работала на советскую разведку.Любовь и шпионаж — главная тема второй части книги. Она повествует о трагической судьбе немецкой женщины, которая ради любимого человека пошла на предательство, была осуждена и до сих пор находится в заключении в ФРГ.
Театральный путь Алексея Владимировича Бородина начинался с роли Ивана-царевича в школьном спектакле в Шанхае. И куда только не заносила его Мельпомена: от Кирова до Рейкьявика! Но главное – РАМТ. Бородин руководит им тридцать семь лет. За это время поменялись общественный строй, герб, флаг, название страны, площади и самого театра. А Российский академический молодежный остается собой, неизменна любовь к нему зрителей всех возрастов, и это личная заслуга автора книги. Жанры под ее обложкой сосуществуют свободно – как под крышей РАМТа.