О.Л. Книппер – М.П. Чехова. Переписка. Том 2: 1928–1956 - [185]
Софа закончит, хочется отправить с Юрой[1176], а я не успела кончить, мне очень трудно писать[1177].
9. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой
5 ноября 1954 г. [Москва – Ялта]
Маша, когда долго, когда долго не общаешься, то не знаешь, с чего начинать, правда? Начну с того, что третьего дня была у нас с Ялтой одна температура – 8°, – вот и связь. А вчера была у нас Мария Моисеевна Эссен – сидела долго, много и интересно беседовали. Недавно пролежала дня три, ибо после моего комнатного заточения раза три выехала «в свет». Просмотрела у нас «На дне» (хорошая пьеса), чтоб увидеть Зосю – Настёнку; хорошо играет. Жаль, что ты в своих письмах не описала этого тогда нового и романтичного спектакля[1178].
25-го в Музее Станиславского был Чеховский вечер – участвовали наши актеры, читали неизданные письма Конст. Серг. и несколько моих о жизни в Любимовке, 1-ую постановку «Чайки», «Дяди Вани», «Трех сестер» и 600 и 700 раз «Вишн. сада» и кусочек моих воспоминаний. Была Яблочкина, Турчанинова, Ек. П. Пешкова; очень было волнительно и содержательно.
29-го был Чеховский вечер в Литературном музее. Я просила Нину Дорлиак и Славу Рихтера. Докладчица была докт. наук Елизарова (родственница Ленина). Читала Ек. П-на – хорошо, но у нее слабый голос. Я сама читать не могу, и мои воспоминания читала наша Дурасова[1179], жена недавно скончавшегося Чебана[1180], и читала очень хорошо то, что я писала в Чеховские дни для ВОКСа, для наших зарубежных стран. Нина прелестно спела романсы Чайковского, Рихтер великолепно сыграл Листа и Шопена, а затем поехали к нам ужинать – ну вот я и слегла на другой день, да, 27-го, начало нашего 57-го сезона, я при скоплении всего театра раздавала наш орден «чайки» и благодарственные листы всем, кто прослужил 30, 40 лет…
В глазах туман, не могу писать. Целую, будь здорова. Оля
10. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой
[До 11 ноября 1954 г. Москва – Ялта]
Внемли, о Маша, 11 ноября выезжает к тебе Кл. Мих. Виноградова и Евгений Зенонович Балабанович – будь добра, прими, как ты умеешь, и помоги в их работе над милым домиком-комодиком. Они волнуются из-за письма, кот. ты будто бы написала министру. Я не верю, когда мне говорят о его содержании. Целую. Оля
>Датируется по указанию в тексте.
1955
1. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой
19 янв. 1955 г. [Москва – Ялта]
Машенька, здравствуй, не сразу тебе ответила, т. к. нехорошо мне было, и волнения с театром были[1181] – спасибо за зеленые ветки, за апельсин, за одеколон и за твое очень хорошее фото.
Я уже давно не выхожу за порог дома, очень тяжело дышу, все болит, а так хочется побывать в театрах: идет «Чайка» у Яншина, «Иванов» (ставила Кнебель), у нас «Лермонтов», у Охлопкова «Гамлет» с необычайной пышностью[1182].
Зима у нас переменчивая – то мороз, то оттепель, а меня все лечат и не выпускают. Мечтаю, если буду жива, в начале мая приехать в Ялту, раздышаться и начать ходить, а то я уже до кислородных подушек дошла, когда невмоготу. Прости за кислоту письма. Молодые мои подружки ходят, рассказывают. Сейчас придут Виноградова и Балабанович обедать.
Целую тебя. Твоя Ольга.
Ел. Ф-не, Полиньке, Аникеевне – привет. Ульяшу обнимаю.
>Все письма О.Л. к М.П. за этот год (кроме особо оговоренных) хранятся: ОР РГБ, 331.78.30.
2. М.П. Чехова – О.Л. Книппер
24 февр. 55 г. Ялта [В Москву]
Милая и самая дорогая для меня, родная Олечка! Не знаю, допишу ли я до конца это письмо? Я совсем перестала писать письма кому-либо. Большею частью за меня пишет Сысоев, я только подписываю.
У меня такое чувство, что ты все сердишься на меня… Конечно, не проходит дня, чтобы я не думала о тебе. Мне кажется, что мы уж не увидимся больше на этом свете. Так бы хотелось, чтобы ты посмотрела теперь на наш сад – чудо природы!! Твой уголок – чудо природы тоже: придешь в сад и не хочешь уходить. Если бы Софа взяла тебя под мышку и бросила в самолет… Как бы я была счастлива повидать тебя, даже если бы ты накричала на меня по обыкновению.
Погодой я не могу похвастать, сегодня, например, идет то дождь, то снег. Вообще зима была плохая. Выпали было весенние деньки, да опять похолодало и пошел дождь, хотя фруктовые деревья начали цвести.
Как бы я была рада и даже счастлива, если бы Софа тебя привезла в отчий дом!
При сем прилагаю письмо[1183], адресованное нам вместе.
Целую тебя, Софочку и Зосю и обнимаю также всех троих.
Буду ждать письма от всех троих. Твоя Маша.
Как меня Дроздова позорит, да еще в толстых журналах! Вот змея, котор. я согрела на своей груди[1184]. М.Ч.
>Письмо М.П. к О.Л. хранится: ОР РГБ, 331.106.9.
3. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой
21 мая 1955 [Москва – Ялта]
Маша, ты все время зовешь меня и зазываешь и описываешь все прелести ялтинского сада, который я так хорошо знаю и люблю и о котором мечтаю. И так ты меня зовешь, как будто я отказываюсь или не хочу приехать. А я же сама писала тебе, что хочу приехать в начале мая, да вот видишь – не вышло, и мне по моему расшатанному здоровью приходится сидеть на одном месте; дышать кислородными палатками и подушками и т. д.
Маша, ведь я шесть недель вылежала в Кремлевке, вернулась домой и снова слегла, а тебе все кажется, что я прежняя, молодая и здоровая.
Участники этого более чем полувекового диалога занимают видное место в культурном ландшафте страны. Ольга Леонардовна Книппер-Чехова (1868–1959) – одна из основательниц прославленного Художественного театра, выдающаяся актриса, воплотитель лучших его традиций. Мария Павловна Чехова (1863–1957) – собиратель и хранитель архивного наследия своего великого брата, создатель Дома-музея в Ялте, сумевшая сделать его центром культурной жизни Крыма и ставшая при жизни его легендарной фигурой. В их переписке отражаются и исторические события, и каждодневный культурный и бытовой обиход, меняющийся вместе с эпохой.
Военно-исторический очерк о боевом пути 10-й гвардейской истребительной авиационной дивизии в годы Великой Отечественной войны. Соединение покрыло себя неувядаемой славой в боях под Сталинградом, на Кубани и Курской дуге, в небе над Киевом, Краковом и Прагой.
Чингиз Торекулович Айтматов — писатель, ставший классиком ещё при жизни. Одинаково хорошо зная русский и киргизский языки, он оба считал родными, отличаясь уникальным талантом — универсализмом писательского слога. Изведав и хвалу, и хулу, в годы зенита своей славы Айтматов воспринимался как жемчужина в короне огромной многонациональной советской державы. Он оставил своим читателям уникальное наследие, и его ещё долго будут вспоминать как пример истинной приверженности общечеловеческим ценностям.
Для нескольких поколений россиян существовал лишь один Бриннер – Юл, звезда Голливуда, Король Сиама, Дмитрий Карамазов, Тарас Бульба и вожак Великолепной Семерки. Многие дальневосточники знают еще одного Бринера – Жюля, промышленника, застройщика, одного из отцов Владивостока и основателя Дальнегорска. Эта книга впервые знакомит нас с более чем полуторавековой одиссеей четырех поколений Бриннеров – Жюля, Бориса, Юла и Рока, – и с историей империй, которые каждый из них так или иначе пытался выстроить.
Вячеслав Манучаров – заслуженный артист Российской Федерации, актер театра и кино, педагог, а также неизменный ведущий YouTube-шоу «Эмпатия Манучи». Книга Вячеслава – это его личная и откровенная история о себе, о программе «Эмпатия Манучи» и, конечно же, о ее героях – звездах отечественного кинотеатра и шоу-бизнеса. Книга, где каждый гость снимает маску публичности, открывая подробности своей истории человека, фигура которого стоит за успехом и признанием. В книге также вы найдете историю создания программы, секреты съемок и материалы, не вошедшие в эфир. На страницах вас ждет магия. Магия эмпатии Манучи. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Большинство книг, статей и документальных фильмов, посвященных панку, рассказывают о его расцвете в 70-х годах – и мало кто рассказывает о его возрождении в 90-х. Иэн Уинвуд впервые подробно описывает изменения в музыкальной культуре того времени, отошедшей от гранжа к тому, что панки первого поколения называют пост-панком, нью-вейвом – вообще чем угодно, только не настоящей панк-музыкой. Под обложкой этой книги собраны свидетельства ключевых участников этого движения 90-х: Green Day, The Offspring, NOF X, Rancid, Bad Religion, Social Distortion и других групп.