О дивный Новый Свет! - [2]

Ситуацию спас один мой коллега – его супруга работала в немецкой фирме, и она сумела устроить мою туда же, в отдел маркетинга. Но, тем не менее, ее занудливые тирады мне приходилось и далее выслушивать каждый день, ведь то, что она делала, было, видите ли, ниже ее достоинства.

Сносной жизнь становилась, как ни странно, лишь в командировках. Однажды меня послали в Бремерхафен, на Северное море, туда, где был главный порт американской армии – забарахлила одна из логистических систем, разработанная ранее под моим руководством. Поначалу я рассчитывал, что проведу там не менее месяца, ведь местные программисты сказали мне, что они уже три месяца пытаются наладить программу, но сбои не просто продолжались, а происходили все чаще. На следующее утро, я решил тряхнуть стариной и посмотреть программу сам. Через полчаса, я уже нашел ошибку – криворукие местные ребятишки решили добавить какую-то мелочь и все испортили. После этого система заработала, как часы. Я провел там полторы недели – сначала ребятки тестировали исправленную компоненту, потом был тест всей системы, потом ее внедрили в производство и продолжали наблюдать за результатами…

За это время я посмотрел Бремен, съездил в Гамбург и Любек, а софт все работал и работал. И, в одно прекрасное утро, мне было неожиданно сказано – мол, спасибо, можешь возвращаться. Я попробовал позвонить жене, мол, приезжаю, но наш номер все время был занят.

До Штутгарта я добрался лишь поздно вечером – сначала самолет с опозданием прилетел в Бремен, затем вылет отложили из-за тумана, потом задержали еще на два часа из-за неисправности… После этого, мы еще долго ждали очереди на вылет. Но ефрейтор Рамирес, которому было поручено меня встретить, все же дождался меня и довез до самого дома, а затем помог мне поднести чемоданы. Открываю дверь и вижу посреди гостиной такую сценку: толстый плешивый немец – начальник моей жены – лежит на ковре на спине в несколько неодетом виде, а моя сладкая на нем в позе всадницы, и ее отвислые груди летают вверх-вниз.

Кончилось все это тем, что она в ту же ночь ускакала к своему ненаглядному, а на следующее утро мне пришлось срочно отправиться во Франкфурт – там обнаружилась очередная проблема. Через неделю, когда я опять приехал домой, то увидел, что большая часть мебели отсутствует. Остались лишь старый диван, обеденный стол с двумя табуретками и деревянной скамейкой, да гостевая кровать, тоже не самая новая. В спальне на полу валялась куча моей одежды, сброшенной на пол из ныне отсутствующего шкафа, и порезанной ножницами на ленточки. На кухне весь пол усеян черепками и осколками от той посуды, которую она не захотела брать с собой. А на столе лежала картонная коробка с моими документами (слава Богу, хоть их она не испортила), и рядом с ней – письмо от ее адвоката с требованием содержания для его клиентки в размере половины моей зарплаты, ну и многого другого.

Впрочем, получив письмо с описанием выкрутасов моей ненаглядной, засвидетельствованных все тем же Рамиресом, с приложенными фотографиями, адвокат ее резко пошел на попятный, и от первоначальных требований не осталось практически ничего. А еще через два месяца я уже был вольной птицей. Но армия мне после этой истории осточертела, и, по истечении четырех лет службы, несмотря на все увещевания и заманчивые предложения начальства, я ушел в запас и перешел на работу в одну из компаний, готовивших программное обеспечение, за разработку которого я раньше отвечал.

Я стал иногда, как в детстве, ходить в русскую церковь. На службу народ приходил разный. Тут были либо старые эмигранты, либо греки, болгары и сербы. Так что я выделялся на общем фоне. И вот, в один прекрасный день, в храм вошел коренастый человек с военной выправкой, лет сорока от роду. После службы он подошел ко мне.

– Здравствуйте! Меня зовут Владимир, я из Москвы.

– Здравствуйте. А меня Алексей.

– Вы не подскажете, где мне здесь найти недорогую гостиницу? А то мне нужно пару дней провести в Штутгарте.

– А зачем гостиницу? Можете у меня остановиться. Диван есть, если вам, конечно, этого достаточно.

И Владимир переехал ко мне. Первым делом я пригласил его в Calwer Eck – место, где подают лучшее пиво в городе, которое варится прямо в этом заведении. Было тепло, поэтому мы посидели на улице, съели по швабскому бифштексу, и выпили по три-четыре стаканчика местного пива. Незаметно мы перешли на ты.

Володя оказался бывшим офицером российской морской пехоты. Попав под сокращение, он теперь занимался бизнесом. Я ему сказал, чтобы приезжал в любое время, ведь ему бизнес-партнеры сделали многократную визу. А у меня после расставания с моей бывшей места в квартире было более чем достаточно.

Он приехал пару раз, а потом – примерно через год после нашего знакомства – позвонил мне и сказал:

– Леша, не пора ли тебе взглянуть на родину предков? Возражения не принимаются, я тебе присылаю приглашение факсом. Выезжаем в начале июля.

У меня как раз на это время намечался отпуск, а женщина, с которой я собирался его провести, начала слишком уж часто намекать на то, что неплохо бы и узаконить наши отношения, причем не позднее, чем этой осенью. Мне после первого горького опыта семейной жизни торопиться не хотелось. И прекрасная дама, уходя, громко хлопнула дверью, сказав на прощанье, что, мол, найду другого, получше тебя. Как ни странно, меня это даже обрадовало – теперь у меня были аж четыре недели отпуска, о которых я уже договорился на фирме, и которые я мог потратить по своему усмотрению.