О диалектике абстрактного и конкретного в научно-теоретическом познании - [5]

С другой стороны, определение человека как существа, производящего орудия труда, сойдет в глазах этой логики не за всеобщее, а за сугубо особенное определение человека, за определение совершенно особого класса индивидов — рабочих машиностроительных заводов или мастерских. Оно, с точки зрения этой логики, чересчур, недозволительно конкретно для того, чтобы быть «всеобщим».

А с точки зрения диалектико-материалистической логики, оно выражает именно всеобщее определение человека как социального существа, представляет собою именно то искомое всеобщее, которое не отвлекается от особенного, а содержит в себе богатство особенного и отдельного. И вместе с тем это понимание всеобщего принципиально отличается от его гегелевской интерпретации. У Гегеля все богатство особого и отдельного содержится в понятии как таковом, как саморазвивающейся духовной сущности. С точки зрения логики диалектико-материалистической, все это богатство содержит в себе вовсе не «понятие», а та реальная сторона реального объекта, которая в этом понятии отражена, зафиксирована, а уже лишь постольку и в этом смысле и понятие, ее выражающее. «Всеобщность» понятия поэтому есть не формальная характеристика понятия, а логическая характеристика его содержания. Это и значит, что логика диалектического материализма есть логика содержания, а не пустых форм.

Здесь нужно оговорить еще один важнейший для понимания проблемы момент. Поскольку научная абстракция, понятие, с самого начала рассматривается Марксом как ступенька к конкретному в мышлении, к теоретическому воспроизведению объективной конкретности, следует иметь в виду, что такое «всеобщее» должно фиксировать непосредственно один из необходимых моментов внутренней взаимосвязи всех сторон объекта, понимаемого как единое, развившееся и продолжающее развиваться целое. Так, производство орудий труда, средств производства, остается на всем пути развития человечества той всеобщей основой, на которой только и возможно появление всех остальных форм человеческой деятельности, в том числе и тех, представителями которых являются и Моцарт, и Пушкин, и Рафаэль, и Аристотель.

Внутренняя взаимообусловленность всех сторон, форм существования предмета (то есть «конкретность») есть в самом полном и строгом смысле взаимная обусловленность. Взаимный характер зависимости важно подчеркнуть для уяснения методологического значения требования «конкретности». Оно предполагает, что в виде всеобщего мышление фиксирует лишь такое всеобщее и необходимое условие жизни целого, которое является не только условием, но и столь же необходимым продуктом взаимодействия всех сторон того же целого.

Так, и товар, и солнце, и деньги, и полезные ископаемые, и прибавочная стоимость, и земля как естественное условие труда — все это [48] одинаково необходимые предпосылки и условия, без наличия которых процесс производства капитала не может ни начаться, ни совершаться. Анализ же Маркса в «Капитале» удерживает в форме существенных определений предмета лишь те из всеобщих и необходимых условий производства капитала, которые с необходимостью сохраняются, создаются и воспроизводятся движением, жизнью самого же капитала. Так, капитал не только предполагает товар, деньги, рабочую силу как товар, но сам же их и воспроизводит во все более расширяющихся масштабах. И именно это является показателем того, что указанные вещи суть внутренне-необходимые моменты существования капитала, звенья внутренней взаимообусловленности, внутреннего взаимодействия, а не результат внешнего взаимодействия капитала с другими процессами, протекающими по совсем иным законам.

Логический анализ, добиваясь конкретного понимания предмета, должен активно удерживать в форме всеобщих определений лишь первые моменты и столь же активно отвлекаться от вторых. Только при этом условии теоретическое мышление и сможет разработать подлинно конкретное теоретическое представление о предмете, понять предмет в его саморазвитии, в необходимости этого саморазвития и не будет вынужденно прибегать к той или иной разновидности идеи «толчка извне».

Предмет должен быть объяснен сам из себя, а не как результат, продукт случайностей внешних обстоятельств. Он должен быть понят как процесс саморазвития, движущие пружины которого находятся опять-таки в нем самом, в его внутренних противоречиях, а не вне его, не в противоречиях его с чем-то вне его находящимся. В этом и состоит смысл требования конкретности в понимании Маркса.

Логический анализ капитализма имеет в виду неизбежность, необходимость наличия свободной рабочей силы исключительно как условия и продукта процесса производства капитала и исключительно с этой необходимостью — с необходимостью, полагаемой самим движением капитала, — имеет дело.

У Гегеля этот действительный момент диалектического исследования мистифицирован, он представлен в виде мистического свойства понятия, состоящего в том, что будто бы понятие, будучи не различенным в начале, к концу процесса возвращается «к себе» из своих собственных порождений, различений, выступая в качестве «истины» последних. Уподобляя понятие образу спирали, все время, в каждом новом цикле возвращающейся к своему исходному пункту и тем самым наполняющей этот исходный пункт различениями, всем богатством этих различений, Гегель и угадывает в этом образе тот действительный закон логического процесса, который мы попытались осветить выше.