О дереве судят по плодам - [47]
Разглядывая небо, Агабаев досадливо вздохнул: воздух все еще был горяч и неподвижен. Ему казалось, что там, в вышине, не звезды горят, а угли, только что выброшенные из жаровни. Все тело было в поту, отчаянно кусались комары.
«Когда же наступит прохлада?» — подумал Хыдыр и повернулся на бок.
— Меред, ты спишь? — негромко окликнул он соседа. Тот, заскрипев кроватью, тоже повернулся набок и глухо проворчал:
— Разве уснешь!.. Духота такая… И комары, дьяволы, не дают покоя.
— А ты не видел, Ялдырак[9] появился? — с надеждой спросил Агабаев. — По-моему, должен бы…
— Да. Пора, — согласился Меред. — Может, сегодня появится. Он ведь на востоке восходит. Утром…
Хыдыр снова лег на спину и стал прислушиваться к рокоту бульдозера. Он то нарастал, то слабел, слышался как бы издалека. «Голоса» своих машин Агабаев знал хорошо и мог различить среди тысячи других.
Самым новым и самым мощным бульдозером с гидравлическим подъемом ножа управлял Хыдырберды Аннамамедов — тезка бригадира. На другом, тоже новом, но старой конструкции работал Аман Чарыев. На самом старом, почти совсем изношенном ветеране стройки — Малиш. Именно им, неопытным новичкам, и доверяли этот старый испытанный бульдозер: не так жалко, если сломают.
Но и его терять нельзя. Он ведь тоже дает кубы. Работая на нем, Малиш подавал хорошие надежды стать механизатором высокого класса, был заботливым, чутким к машине. Этим особенно дорожил бригадир, не прощавший малейшей небрежности в обращении с техникой.
Несмотря на усталость, настроение у бригадира было приподнятое: в июле его коллектив добился самых высоких результатов, оставив позади бригады, которыми руководили знаменитые на всю республику Байрамгельды Курбан и Джума Кичиев. Правда, и до этого бригада Агабаева в отстающих не ходила, но… и лучшей не была.
И вот теперь она — лучшая. Это имело немаловажное значение.
Все бульдозерные бригады располагали свои полевые станы вдоль трассы канала, недалеко друг от друга, почти на одной линии. Таким образом, каждая бригада всегда все видела и знала, что делается в соседней: обедает она или отдыхает, профилактику машин проводит или гостей принимает. Ничего не утаишь. Да и никто ничего не скрывал!
Все на трассе знали, например, что особенно много гостей — журналистов, партийных и советских работников, разных специалистов — бывает в бригаде Байрамгельды Курбана. Направляясь к нему, кавалькада автомашин с гостями обычно проезжает мимо полевых домиков бригады Агабаева, накрывая их каждый раз желтым клубящимся шлейфом пыли. И никто бригадира даже взглядом не удостоит. Все это больно и глубоко ранило его самолюбие, огорчало.
Глядя в сторону удалявшихся машин, Хыдыр взволнованно думал:
«Ну, чем мы хуже других? Такие же люди, такая же техника, такой же грунт. И все же не мы, а они, другие, идут впереди, не нам, а им — почет и уважение. Когда же это кончится? Неужели так и не удастся вырвать заветную победу?»
В июле бригада Агабаева победила.
Тогда-то и заехал к нему начальник участка Хезрет Атамурадов.
Весело улыбаясь, он предупредил Хыдыра, что завтра к нему пожалует гость. Да! Гость.
«Вот так. Победил и сразу тебе — почет». С этой мыслью Агабаев заснул.
Воздух к этому времени посвежел, с гор повеяло легкой прохладой, унялись комары. И снился Хыдыру чудесный рассвет над бескрайней пустыней. В полнеба алела заря. Едва оторвавшись от земли, неистово сверкал приносящий прохладу Ялдырак — подлинное украшение Вселенной.
Восхищенно и долго любовался Хыдыр необычной звездой, ее сказочным сиянием, рассветом. И вдруг… раздался пушечный выстрел, звезда в небе погасла. Бригадир почувствовал, как бешено застучало сердце. И он в ужасе проснулся…
Но никто из пушки не стрелял. Это был грохот… опрокинутого чайника, поставленного бригадиром рядом с кроватью на тот случай, если ночью захочется пить. Услышав грохот, Хыдыр вскочил. Перед ним стоял какой-то человек, но разве спросонок определишь кто? Мог забрести чабан или рабочий из соседней бригады.
— Кто? Что надо? — хрипло закричал бригадир.
— Это — я, Хыдыр-ага.
Все еще не различая лица, Хыдыр по голосу узнал Малыша.
— Почему не в забое?
— Беда, Хыдыр-ага, — сокрушенно произнес Кичи.
— Какая беда?
Пока Малыш собирался рассказать о случившемся, со стороны трассы послышался торопливый топот ног. Тяжело дыша, из забоя бежал Хыдырберды Аннамамедов. Работая рядом с Малышом, он заметил, что со «стариком» что-то неладно, — слишком долго стоит, не двигаясь, на дне траншеи. Спустив свою машину с отвала на дно выемки, Хыдырберды подбежал к учебному бульдозеру. Кабина его была пуста, а вокруг — никого.
Обследовав машину, Аннамамедов узнал в чем дело и пустился бегом к полевому стану.
— Хыдыр-ага, он нас зарезал! — крикнул Аннамамедов, подбегая к бригадиру.
— Как «зарезал»? — испугался Агабаев.
— Перегрел подшипники, вал лебедки заклинило, и …все! И трос лопнул! — задыхаясь от возмущения, еле проговорил Аннамамедов.
— Неужели?! — искренне огорчился Хыдыр. — И в такой момент!
Но его перебил негодующий Хыдырберды:
— Я же тебе говорил, дылда, я же тебя учил! — кипел он, потрясая кулаками перед поникшим Малышом. — Когда поднимаешь нож, быстрей отпускай рычаг, не задерживай, не медли, иначе заклинит вал. Не дошло! И вот… плоды! Как еще сам-то остался цел?
В сборник вошли две повести. Одна из них — «Золотая подкова», в которой показана судьба простого сельского парня Байрамгельды, настоящего героя нашего времени. Другая — «Хлебный жених», раскрывающая моральный облик молодых людей: приверженность к вещам, легкому и быстрому обогащению одного из них лишает их обоих настоящего человеческого счастья.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда Англия вступила в Первую мировую войну, ее писатели не остались в стороне, кто-то пошел на фронт, другие вооружились отточенными перьями. В эту книгу включены три произведения Г. К. Честертона, написанные в период с 1914 по 1917 гг. На русский язык эти работы прежде не переводились – сначала было не до того, а потом, с учетом отношения Честертона к Марксу, и подавно. В Англии их тоже не переиздают – слишком неполиткорректными они сегодня выглядят. Пришло время и русскому читателю оценить, казалось бы, давно известного автора с совершенно неожиданной стороны.
Июнь 1957 года. В одном из штатов американского Юга молодой чернокожий фермер Такер Калибан неожиданно для всех убивает свою лошадь, посыпает солью свои поля, сжигает дом и с женой и детьми устремляется на север страны. Его поступок становится причиной массового исхода всего чернокожего населения штата. Внезапно из-за одного человека рушится целый миропорядок.«Другой барабанщик», впервые изданный в 1962 году, спустя несколько десятилетий после публикации возвышается, как уникальный триумф сатиры и духа борьбы.
В книгу вошли повести и рассказы о жизни подростков. Автор без излишней назидательности, в остроумной форме рассказывает о взаимоотношениях юношей и девушек друг с другом и со взрослыми, о необходимости воспитания ответственности перед самим собой, чувстве долга, чести, достоинства, любви. Рассказы о военном времени удачно соотносят жизнь нынешних ребят с жизнью их отцов и дедов. Издание рассчитано на массового читателя, тех, кому 14–17 лет.
Бустрофедон — это способ письма, при котором одна строчка пишется слева направо, другая — справа налево, потом опять слева направо, и так направление всё время чередуется. Воспоминания главной героини по имени Геля о детстве. Девочка умненькая, пытливая, видит многое, что хотели бы спрятать. По молодости воспринимает все легко, главными воспитателями становятся люди, живущие рядом, в одном дворе. Воспоминания похожи на письмо бустрофедоном, строчки льются плавно, но не понятно для посторонних, или невнимательных читателей.