О чём пела золотая кукушка - [14]

А когда резвоногий скакун, касаясь остроконечными ушами самой крыши гор, примчал его к заросшему болотной тиной жилищу кровавоглазой Юзут-Арыг, Хан-Мирген, подобострастно опустившись перед страшилищем на колени, льстиво пролепетал:

— Эк-кей, прекрасная из прекраснейших, юноликая Юзут-Арыг, принимай драгоценный дар. Тебе прислал его твой любимый жених, щедрый алып Хулатай! Нет дороже подарка — это свет его глаз и разум его души. Принимай богатырского сына и замени ему мать!

— Зачем мне нужен чужой паршивый мальчишка? — Юзут-Арыг почернела от гнева и обиды. — Если он умрет, пусть кости его гниют в вонючей юрте его родителей; если останется жив, то пусть живет на своей земле! Зачем ты привез мне этого грязного подкидыша? Где Хулатай? Когда он сам явится сюда? Может быть, ты решил обмануть меня, хитроумный Хан-Мирген? Или тебе наскучило носить голову на плечах? Отвечай же, пока не потерял дар речи!

— Сжалься, прекрасная Юзут-Арыг! Не лишай меня жизни! Не открывай передо мной раньше времени ворота безлунного мира, что находится под семью слоями земли! Не успеют еще раз вспыхнуть яркие звезды, как Хулатай примчится сюда и припадет к твоим ногам. Поверь мне — это сущая правда!

И долго еще скачущий по безмолвным белым полям Хан-Мирген слышал за своей спиной зловещее рычание разъяренной от нетерпения Юзут-Арыг.

Тем временем, возвращаясь с удачной охоты, Хулатай решил заглянуть к своему другу богатырю Алтын-Тееку. И когда их мирная беседа, что протекала за богато уставленным различными яствами и напитками столом, уже клонилась к концу, раздался громкий стук копыт и в юрту, резко откинув полог, вбежал запыхавшийся Хан-Мирген. Он высоко поднял свою плетку, приветствуя богатырей, и торопливо сказал:

— Мир хозяину этого славного жилища, удалому Алтын-Тееку! Мир и слава тебе, гордый храбрец Хулатай! Большая беда посетила твой очаг, могучий алып! Я ищу тебя полных три дня и три ночи, чтобы сказать, что твой единственный сын, свет твоих ясных глаз и разум твоей чистой души, похищен болотным чудищем, коварной Юзут-Арыг!

— Откуда ты это знаешь? — закричал, вскакивая на ноги, Хулатай. — Какой злобный язык наболтал этот вздор? Я вырву его и брошу голодным волкам, что воют по ночам в безлюдной степи!

— Не давай волю безрассудному гневу, потерявший любимого сына, гордый Хулатай, — всхлипывая, лепетал Хан-Мирген. — Я это все видел собственными глазами и так близко, как вижу теперь тебя! Когда я три дня назад преследовал в степи хищного зверя, мне повстречалась на трехногой кобыле коварная Юзут-Арыг, а в волосатых ручищах ее бился, истошно крича, твой единственный сын. Не зная страха, бросился я на болотную мразь и бился с ней, пока хватило сил. Но когда я увидел, что мне не одолеть проклятое чудовище, я кинулся искать тебя! И вот наконец-то я нашел тебя, храбрый Хулатай! Не медли, брось в стремительный бег резвоногого Хара-Хулата, и пусть перевалы шестидесяти гор будут высоки, пусть броды семидесяти рек будут глубоки — не останавливайся в пути!

От гнева лицо могучего Хулатая сделалось красным, как пожар, а глаза засверкали ярче солнца и луны. Он прицепил к железному поясу нетупеющий стальной меч и, схватив плеть, высоко вскинул ее над головой. И в ту же минуту, словно стрела, выпущенная из огромного лука, примчался его верный Хара-Хулат.

Но лишь только славный Хулатай вскочил на своего резвого скакуна, как выбежавший из юрты хитрец Хан-Мирген, подобострастно склонившись, обратился к нему с вопросом:

— Великодушный алый, любезный Хулатай, а что будет с сестрой Алтын-Теека, прекрасноликой Алтын-Поос? Быть может, ты решил взять ее с собой?

— Нет, благороднейший Хан-Мирген, я не возьму ее в дальний путь. Ты храбро сражался с болотной нечистью, пытаясь спасти моего единственного сына, и заслужил великой награды. Добросердечный Алтын-Теек согласен, чтобы его любимая сестра, славная Алтын-Поос, стала твоей женой. Я желаю счастья вашему очагу, да не погаснет в нем никогда жаркий огонь! Прощайте!

С этими словами готовый к смертельному единоборству Хулатай ударил плетью верного Хара-Хулата и скрылся за каменистым перевалом.

А Хан-Мирген, лукаво подмигнув Алтын-Тееку, воскликнул ликующим голосом:

— Ты слышал, Алтын-Теек, что сказал щедрый Хулатай, который взял верх над тобой в богатырской схватке. Твоя сестра досталась мне как награда за мою верность и преданность. Не печалься, пожелай, чтобы большое счастье навеки поселилось в нашей новой юрте.

— Я не беру обратно своих слов, запомни это, Хан-Мирген. Я обещал Хулатаю, что Алтын-Поос станет твоей женой, если она сама того пожелает. Моя сестра согласна — да будет так!

Алтын-Теек отвернулся от радостно улыбающегося Хан-Миргена и с тоской посмотрел в сторону затянутого черными тучами скалистого перевала, туда, где скрылся его побратим, не знающий страха гордый алып Хулатай.

Быстрее самого стремительного ветра мчится могучий Хара-Хулат. Высокие травы не затаптывая, молодые травы не вытаптывая, несется взмыленный быстроногий скакун. Если попадутся на пути островерхие горы, то лишь лопаток их коснется разгоряченный от бешеной скачки конь; если попадутся низкие горы, то лишь слегка задевает их копытами резвый Хара-Хулат. Хвостом разгоняет он облака, а ушами достает до самих далеких звезд.