О чём молчал Будда - [36]
— Что это? — Элла Сергеевна не успела поправить платье, как уже лезет прибавить звук.
Парень в магазине не обманул — первым делом она обратила внимание на музыку. А что будет, когда Элла Сергеевна заметит мой новый пиджак? Не заметила, наверно, слишком консервативный. Вот если бы там было пуговиц как у гусара и все блестящие…
Мы подъезжаем, но покинуть машину Элла Сергеевна не спешит. Сидит и ждет. Выхожу, открываю дверь и складываю руки в причинном месте — в телевизоре видел.
— Дима, — говорит она, — что происходит? Вы решили за мной приударить? Напрасно — у вас не хватит денег. Сколько стоит ваш пиджак? Понимаю, отказались от ужина и приводите себя в форму. Единственный недостаток у мужчин — пивной живот. Все можно простить — плешь, усы, кривые ноги, но простить пивной живот? У вас большой живот?
Живот у меня нормальный, по крайней мере, не требуется зеркала, чтобы проверить, все ли на месте. Тактично помалкиваю, хотя язык чешется страшно — тоже мне, Бриджит Бордо, ядрена мать. Почему-то женщины думают, что они неповторимые. Самые обычные, как и все остальное.
— Вечером идем на ужин? Столик заказали? — издевается Элла Сергеевна. А затем она красится — достает из сумочки пудреницу и начинает себя штукатурить. — Почему опять без галстука? Или вы мачо? Простите — забыла, мачо не носят галстук.
Улыбаюсь дураком и думаю. Нет, не о том, о чем думают мужики, когда женщина превращается в похотливую стерву. Элла Сергеевна слишком умна, чтобы играть потаскуху. Паршиво получается, впрочем, как и у меня — спектакль художественной самодеятельности. И бедрами она покачивает излишне вульгарно — они у нее еще крепкие.
Так вот, Григорий Аркадьевич. Фамилия — Шепитько. Что-то в этом есть — в его фамилии. Говорит Гриша словно шепчет, но громко. Голос командный, не терпящий возражений, а глаза настороженные — ощупывает постоянно. Он мне трижды звонил — искал Эллу Сергеевну. Мою роль, вероятно, Григорий Аркадьевич еще не определил — то ли водитель, то ли штатный ухажер или мальчик на побегушках. Я и сам еще не определился — в какую шкуру мне влезть и что изображать. Более или менее вырисовывается круг знакомых Эллы Сергеевны, почему-то одни мужики. Женщин крайне мало — мои смотрины она устроила только раз. Невыразительная шатенка довольно нагло меня осмотрела, словно прикидывала мои возможности. Элла Сергеевна, вне всяких сомнений, получала удовольствие. Интересно, какой я у нее по счету? Люди меняют квартиру, машину… так и на меня смотрели, как на новое приобретение.
— Ступай, — разрешила Элла Сергеевна, — подожди в машине.
Ну не барыня ли? Нет, не барыня — они, помнится, подолами разгоняли пыль с мраморной плитки, а здесь упитанные ляжки, и нога на ногу — сидели подруги в летнем кафе. Шатенку звали Римма — Элла Сергеевна потом как-то обмолвилась. Видел я и типа, который приезжал в сквер снимать с меня показания. Чрезвычайно надменная личность. К чему делать вид, что он меня не помнит? Я-то помню. Из всей публики ближе всех оказался Тимур — классно играет на бильярде. Однако разница в возрасте и некоторая заторможенность — он постоянно переспрашивает, даже когда нет необходимости отвечать. В общем, с большим скрипом я вливался в коллектив Эллы Сергеевны. Со мной иногда здоровались, типа, привет, Дима, как дела? Элла Сергеевна держит меня на коротком поводке, разрешая гавкнуть в ответ — нормально. Единственный вынужденный собеседник — все тот же Тимур. Пока Элла ведет светские беседы с Гришей у него на ранчо, мы гоняем шары. И тут мне однажды повезло — мы нашли общего знакомого. Хотя беспокоить прах покойного неприлично, мы все же вспомнили Афтондила. Наш мир — одна большая деревня. Забытый лозунг вновь о себе напомнил. Лучший метод снискать к себе расположение — не задавать лишних вопросов. У меня, кажется, получилось не только закатить победный шар в лузу, я кое-что узнал. Немного. Тимур обронил всего несколько фраз, но каких! Я едва не поперхнулся — Афтондил и Григорий Аркадьевич знали друг друга. Я предложил еще одну партию, однако на этом везение закончилось.
Мне вновь предстояло залезть в кокпит желтого болида и испытать перегрузки на выносливость.
Ночные гонки по пустынному шоссе случались не часто — раз или два в неделю. Где-то я даже привык, чувствуя адреналин в крови и вытекающие отсюда последствия. Однако Элла Сергеевна этим не ограничилась. Она стала гонять на время. Включала музыку, заставляла меня делать отсчет и вперед! Бросить взгляд и оценить состояние, в котором она находилась, невозможно. Я молил господа, чтобы в повороте не отвалилось колесо или шпилька на туфельке — Элла Сергеевна категорически не желала сменить обувь. И настал вечер, когда мы заключили пари — она меня вынудила. Вот тут все пошло серьезно — и сделанные ставки, и гонка на выживание. Теперь бояться за Эллу Сергеевну не приходилось — на второй попытке за рулем сидел я.
Сумасшествие? — Несомненно. Любая встречная машина означала неминуемое столкновение. Увернуться никакой возможности, слишком узкая дорога. Стрелка тахометра в зоне ограничителя, на скорость я не смотрел — она была бешенной. И мы оба — бешенные, выпучившие от страха глаза, влажные руки и вопли ужаса. Как она кричала! В этом что-то есть — звериное, неподконтрольное чувство. Оно не пугало… оно заводило, как заводит крик большой любви. А потом мы спорили — бранились и доказывали, кто на этот раз вышел победителем. Проверить невозможно. Когда я был за рулем, время контролировала Элла Сергеевна, и наоборот. Она меня обманывала и я тоже — мы оба обманывали друг друга. Затем мы курили — двое идиотов на пустынном шоссе. Пару раз мимо проезжала машина, отчего вновь появлялся адреналин. Мы смотрели друг на друга, понимая, что обманули третьего участника. Видно, и ей было забавно — старухе в подвенечном платье. Смерть нам улыбалась и прощала.
Что существуют тайные знания, уже давно не секрет. Секрет в другом. Кто и почему охраняет тайные знания. Почему большая часть человечества не имеет к ним доступа? Значит, имеется причина. И не одна. Множество причин. Главная причина — само человечество. За прожитые тысячелетия человечество ни на грош не поумнело. Либо кто-то намеренно пытается держать человечество в неведении. Последняя версия более интересна. В ней интриги больше.Почему-то людям кажется, что достигнутые в жизни успехи, являются плодами их труда. К сожалению, это одно из заблуждений.
Виталий Борисович Шумный — в прошлом участковый, а ныне сотрудник более серьезного органа, брошен на расследование преступлений, которые случаются и в глубинке. Обыкновенное, ничем не примечательное происшествие — пожилая женщина падает в лестничный пролет и погибает. Все достаточно очевидно — подобные дела закрываются быстро, пополняя статистические данные, написанные сухим и казенным языком. Вероятно, именно так все бы и произошло, однако к удивлению Виталия Борисовича к нему является покойная…и начинает вести странные и непонятные беседы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Май Шеваль и Пер Валё – шведские журналисты, авторы знаменитого цикла романов о комиссаре Мартине Беке, удостоенных престижных литературных наград как в Европе, так и в Америке. Мартин Бек и его коллеги в новой серии расследований сталкиваются с убийствами, которые, судя по личности жертв, кажутся логичными и даже закономерными. Но знание мотивов преступлений нисколько не приближает полицейских к их разгадке. Только особое качество комиссара Бека, которое он сам называет «полицейской интуицией», позволяет потянуть за нужные ниточки и распутать весь клубок. В настоящую книгу вошли три романа декалогии: «Человек по имени Как-его-там» (1969), «Полиция, полиция, картофельное пюре!» (1970), по мотивам которого в 1979 году на Рижской киностудии был снят фильм под названием «Незаконченный ужин», и «Негодяй из Сефлё» (1971).
Всё бы ничего, но непоседа Анхен не хочет больше учить гимназисток рисованию. Как бы сестра-близнец Мари её не отговаривала – там душегубы, казнокрады и проходимцы, куда ты?! Ты ведь – барышня! – она всё же поступает на службу полицейским художником. В первый же день Анхен выезжает на дело. Убит директор той самой гимназии, где они с сестрой работали. Подозреваемых немного – жена и сын убитого. Мотив есть у каждого. Каждый что-то скрывает. Не стоит забывать, что Анхен из рода Ростоцких, и у неё дар видеть то, что другие не в силах.
Не всем известно, что и повседневная, обычная работа в органах внутренних дел — по сути дела непрерывный бой, но без выстрела. В документальной повести опытного офицера А. Гульянца справедливость этих слов подтверждается на каждой странице. Повесть предназначена для широкого круга читателей.
Многие носят, многие покупают новые заграничные часы, но как они попадают в Чехословакию. Как выявить цепочку контрабандистов. Случай представляется. В реке находят труп неизвестного, а в карманах несколько пар этих часов и размокшая записка с указанием места встречи. И это место старый замок Ципрбург, именно туда под видом техника-смотрителя и отправляется сотрудник, которому поручено найти цепочку контрабандистов. И история с контрабандой тесно переплелась с подделкой картин голландских художников.
Жестокое нападение на банк вызывает панику в управлении. Они считают, что снайперы, убившие нескольких сотрудников, причастны к террористической организации. А это значит, что над Швецией нависла новая угроза. Рикард Стенландер и Эрик Свенссон прилагают все усилия, чтобы обезопасить свой город, но преступники уходят из-под носа полиции и покидают страну. Снова приходится обратиться за помощью к Линн Столь, эксперту по шифрованию и давней знакомой инспекторов. Ее прошлое, связанное с терактами и радикалами, может вывести расследование на новый уровень.