О чём молчал Будда - [30]

* * *

Я — Скворцов. Мне нравится моя фамилия. Она возражала. Говорит — птица легкомысленная. Может быть. Фамилия, как имя, твой вечный спутник. Куда мне лететь? Я приземленный человек. Она — другая. Когда ей двадцать, а ты на год старше, когда весь мир в кармане — голова кругом. Выпить хочется. Но я не пью. Костя и тот не пьет. Это нормально, когда можно, а ты не пьешь. Сколько держится? Каждый день считает.

— Привет.

— Что-нибудь срочное? — ответил Костя. — Или хочешь отдать мне деньги?

— Могу и отдать, как скажешь.

— Разбогател? Или премию выписали? Скворцов, ты веришь в мистику?

В мистику не верят. Мистика не нуждается, чтобы в нее верили.

— Было это все, Костя, — сказал я.

— Что именно?

— А ты не знаешь! Ты же меня вспоминал? Прежде чем я позвонил — так? Это не мистика. Дерьмо это. Чем занимаешься?

— Скворцов, ты забыл — я не пью.

— А никто и не предлагает. У меня отсутствует комплекс одиночества.

— Хочешь вернуть деньги?

— И деньги тоже.

— Давай завтра.

— Завтра денег уже не будет, — заверил я. — Ты меня знаешь.

— Ты пьян?

— А какая разница? Пьян я или в хорошем настроении? Главное, у меня есть деньги. Только потом не говори, что Скворцов тебя обманул.

— Через час.

— Ну уж нет! А почему не через три? Оторвать задницу от стула, спуститься вниз и завести свой драндулет — три часа?

— Я крашу, — сообщил Костя.

— Красишь? А что ты красишь? Уж не потолок ли? Самое мерзкое занятие — красить потолок. Хочешь совет? Плюнь и не смотри на свой потолок. К примеру, я никогда на потолок не смотрю. Что я там увижу?

— Крашу дверь.

— Дверь? — удивился я — Тем более! Зачем красить дверь? Костя, сейчас никто не красит двери. Их красили сто лет назад. Сейчас двери покупают, а старые выбрасывают. А хочешь, я к тебе приеду? Ты где живешь?

— Через час на прежнем месте, — отрезал Костя.

— Ну уж нет! Стоять идиотом и ждать, когда ты подъедешь? А вдруг ты вообще не приедешь? Или у тебя спустит колесо?

— Через час, — и он повесил трубку.

В выходной день красить дверь — ужас! Я действительно чего-то в жизни не понимаю. Костя меня просто послал. Он не приедет. И я бы не приехал. Представьте, вы красите или чем он там занимается? Звонит явно не трезвый Скворцов и предлагает свою компанию. Вы что — идиот? Бросите свои дела и куда-то поедете? Вам это надо? Ах, деньги нужны! Правда, деньги нужны всем. Тут не поспоришь — ради денег и покойник прибежит. Только скажи или намекни.

Воскресенье я терпеть не могу. Какая выставка, какой сквер! Вы что, с ума сошли? Скворцов не сошел, но зашел, а что мне еще осталось делать? Я даже позвонил своей бывшей — решил услышать ее голос. Они все как сговорились — домашний телефон не отвечал, мой сотовый разрядился. Дрянь телефон, прежний лучше был. Работает, работает и вдруг скоропостижно умирает. Кстати, куда я его положил?

Прошел час. Костя не появился. Спускать вниз я тоже не думал. И вдруг звонок в дверь. Стоит — мрачный и недовольный.

— У меня мало времени.

А у кого много? Завтра — понедельник, начало трудовой недели. Признаюсь — не ожидал, что Костя приедет. Бросил свои дела и приехал — молодец.

— Проходи.

— Я на минутку, — говорит Костя и трет руки — они у него в краске. Он действительно красил!

Мне стало неловко.

— А почему дверь? — спрашиваю, — прохудилась?

— Собака сгрызла.

Вот уж кого терпеть не могу так это собак. Крайне непонятные существа — и собаки, и те, кто собак держит.

— Не знал, — говорю, — оказывается, ты большой любитель животных. Дело, конечно, личное. Где-то я читал, хотя думаю, и вы читали. А если не читали, то слышали: собак обычно держат люди, которым некуда девать свою любовью. У них столько много любви, что они заводят собаку.

— У меня сто долларов, — объясняю я. — С утра было триста.

Если бы Костя дал мне в нос, я бы не обиделся.

— Борща хочешь?

— Скворцов, ты самый последний засранец из тех, кого мне приходилось встречать, — сообщил Константин. — У тебя растворитель есть?

— Есть водка. Не сердись, деньги я тебе верну. Возможно, завтра. Тысяча не такие и большие деньги.

— Чего ты несешь? — Костя снял башмаки и прошел в комнату. Я проследовал за ним.

— Значит, тут ты и живешь?

— Ага. Вон там — на диване. Нормально, вполне удобно. Деньги возьмешь?

— Водку неси и тряпку.

Пришлось отправиться на кухню. Обычно я пью на кухне — грязи меньше.

— Сердишься? Знаю — сердишься, — возобновил я разговор, появившись спустя пару минут. — А ты не сердись. Накатило, а хочешь, сегодня верну? Вот сейчас мы с тобой выпьем, и верну — хочешь?

— Скворцов, ты не понял — не пью я. И деньги твои мне не нужны. Забудь. Тряпку дай.

— Собака большая?

— Глупая она. Как твоя Эллочка?

— Не знаю, не могу понять. Наверно, уволюсь. Возьму в долг тысячу и уволюсь — устал я, Костя.

— И куда пойдешь?

— К тебе. Возьмешь?

— Неожиданное предложение.

— А ты подумай. Я не спешу, и ты не спеши.

— Хорошая краска, — сказал Константан, — финская и без запаха. Она тебя за нос водит. А ты — как овощ.

— Я — Скворцов.

— Овощ ты, Скворцов. Сам-то подумай. Какой, к черту, из тебя водитель? Ты и капот самостоятельно открыть не можешь. Неделя прошла?

Я кивнул и налил водки.

Неделя — срок небольшой. За неделю человека не узнаешь. Сколько я знаком с Костей? И не знал — не было необходимости. А сейчас вдруг возникла. Сидит — трет тряпкой и молчит. Интересно, о чем он думает? Если бы не думал, уже давно встал бы и ушел.