Ньютоново яблоко - [19]
Косматая Венера с плешивинами на боку стояла запряженная в телегу. Дядя Яша увидел Зебрика, поплевал на ладони:
– А ну-ка садись, болезный, а то мы с Веней застоялись.
Венера, или, как ее называл дядя Яша, Веня, фыркнула, словно засмеялась.
Мальчишки уселись поудобнее, и телега покатилась. Ни Санька, ни Зебрик никогда не испытывали такого полного блаженства. Телегу бросало из стороны в сторону по каменной мостовой, она скрипела, грохотала так, что все прохожие невольно оборачивались.
Мальчишки подпрыгивали сами, и все у них внутри тоже подпрыгивало.
Свое возвращение из больницы ребята тут же, не сходя с телеги, отметили новой идеей.
– С машиной возни сколько! Бензин да еще масло надо, – начал издалека Санька. – Нет, конечно, машина лучше, но все-таки…
– А лошади дал один апельсин и поехал, – поддержал Зебрик. – И ремонтировать не надо. И проходимость лучше. Машина пройдет через кустарник? Нет. А Веня пройдет.
– А зимой для машины нужна горячая вода, – сказал Санька. – А Вене не нужна.
А телега себе катилась.
– Дядь Яш, а сколько стоит лошадь? – спросил Зебрик.
– Дак много стоит, – ответил дядя Яша.
– А сколько?
– Дак кто ж его знает?.. Много.
– А Веня?
– Дак кто ж Веню покупал? Это подарок подшефного колхоза. А так кто ж ее покупать будет?
– А у нас тоже есть подшефный колхоз, – вспомнил Санька, и они переглянулись с Зебриком. – Десятые классы ездили туда концерт показывать.
Транспортную проблему, оказывается, можно было решить при помощи лошади.
Несколько дней Санька и Зебрик ходили, загадочно улыбаясь.
Они готовили сюрприз.
Ванкстиныч тоже загадочно улыбался, как будто догадывался о новой затее Саньки и Зебрика. Но Ванкстиныч ни о чем не догадывался, просто он тоже готовил сюрприз. В общем, нашла коса на камень – сюрприз на сюрприз.
Санька и Зебрик достали журнал «Коневодство» и по очереди читали его вслух.
Прежде чем объявить классу о своей новой идее, они хотели выяснить, какой конезавод лучше – Чесменский или Хреновской, чтобы знать, откуда брать рысака.
Тут надо было хорошо подумать, а то долго ли промахнуться?..
Но события развивались так, что спутали друзьям все карты и подсунули вместо чесменского рысака плешивую Веню.
Случилось это в субботу, в конце дня. Санька и Зебрик возвращались из школы домой и вдруг увидели дядю Яшу, обнимавшегося с Веней.
Лошадь испуганно прядала ушами, а дядя Яша обнимал ее за шею, чтобы не упасть. Он был очень пьян и шептал лошади прямо в ухо:
– Техника, брат, мотороллер.
– Здравствуйте, дядь Яш, – робко сказал Санька.
– Кто это?
Дядя Яша внимательно поглядел на Саньку, на Зебрика и махнул рукой:
– А, это вы… Заменили нас с Веней. Вместо нас теперь в больнице трехколесный мотороллер. Техника, брат.
Он кому-то погрозил пальцем.
– Дядь Яш, а вы?
– А мы с Веней в понедельник пойдем искать работу в трест очистки города.
– Вы сейчас куда идете? – спросил Зебрик.
– Я иду в столовую, а Веня меня не пускает, – засмеялся он. – Она переживает, что ее уволили. Техника, брат, мотороллер.
– А можно, мы ее постережем, пока вы в столовую сходите? – опросил Санька.
– Хоть насовсем берите. Не возражай! – погрозил он лошади пальцем. – Техника, брат, мотороллер. А ты – с глаз долой.
Дядя Яша оставил лошадь, отошел, еще раз погрозил ей пальцем, что-то пробормотал и неуверенно направился дальше. Санька и Зебрик остались с Веней.
– Эх, тележки нету, сейчас покатались бы, – пожалел Санька.
– Она, наверное, есть хочет, – сказал Зебрик…
Бабушка Наташа, увидев во дворе лошадь, выбежала на крыльцо и так широко шагнула через две ступеньки, что чуть не упала:
– Господи, да что ж это еще такое?
– Баашк, ты не пугайся, это обыкновенная лошадь, – сказал Санька.
Бабушка села на ступеньку и положила руку на сердце. Она до того была удивлена, что стала ругаться не сразу, а после того как посидела немножко на ступеньках.
– Ведите ее туда, где взяли.
– Баашк, мы не взяли…
– Ведите ее, куда хотите… У людей дети как дети, ну кошку принесут, ну щенка какого-нибудь, а эти лошадь. Ведите ее со двора.
Оказавшись вместе с Веней снова на улице, Санька и Зебрик повздыхали и задумались. Но думали они недолго, им стало совершенно ясно, что лошадь надо вести в школу, пока Ванкстиныч не ушел.
По дороге в школу Веня обросла длинной процессией. Впереди шел Санька Горский, за ним неторопливо перебирала ногами лошадь, а с боков и сзади бежали мальчишки и девчонки. Так они всей гурьбой и ввалились на школьный двор. Появление их произвело в школе переполох.
Иван Константинович, увидев во дворе огромную толпу, окружившую со всех сторон лошадь, сразу почувствовал неладное.
Он заспешил вниз по лестнице.
А навстречу ему, шагая через ступеньку, уже поднимался Швака, приставший по дороге.
– Ванкштиныч, мы…
– Вижу, вы. – Директор не дал ему договорить.
Он стремительно сбежал со ступенек и прошел прямо к лошади сквозь образовавшийся в толпе мальчишек и девчонок проход.
– Что это такое? – опросил он почти спокойно у Саньки.
– Лошадь, Ванкстиныч.
– Вижу, что лошадь…
Мимо с гордо поднятой головой прошла Анна Елисеевна. Она мстительно отвернулась. Теперь это ее не касалось. Пусть приводят на школьный двор хоть слона, хоть крокодила.
От автораВ 1965 году журнал «Юность» напечатал мою повесть «Ньютоново яблоко» с рисунками Нади Рушевой. Так я познакомился с юной художницей. Подробное изучение ее жизни и творчества легло в основу моей работы. Но книга эта не биография, а роман. Пользуясь правом романиста, я многое додумал, обобщил, в результате возникла необходимость изменить фамилии главных героев, в том числе хотя бы на одну букву. Надя не была исключительным явлением. Просто она, возможно, была первой среди равных…Книга иллюстрирована рисунками Нади Рушевой, ранее опубликованными в периодических изданиях и каталогах многочисленных выставок.
«… Мы шли пешком. Трамваи стояли без вагоновожатых и кондукторов. А один, без прицепа, даже горел настоящим пламенем. Я очень удивился, потому что не знал, что трамваи горят, – ведь они железные. На углу, зацепившись головой за низенький зеленый штакетник, лежала убитая лошадь. Впереди слышался непонятный треск и шум, как будто ветер рвал большущий кусок материи на мелкие кусочки. Оказалось, что горит мебельный магазин. Горит одним пламенем, почти без дыма, и никто его не тушит. …».
Повесть о старшеклассниках. Об одаренной девочке, которая пишет стихи, о том, как поэзия становится ее призванием.
Аннотация издательства:В двух новых повестях, адресованных юношеству, автор продолжает исследовать процесс становления нравственно-активного характера советского молодого человека. Герои повести «Картошка» — школьники-старшеклассники, приехавшие в подшефный колхоз на уборку урожая, — выдерживают испытания, гораздо более важные, чем экзамен за пятую трудовую четверть.В повести «Мама, я больше не буду» затрагиваются сложные вопросы воспитания подростков.
Аннотация издательства:В книгу Эдуарда Пашнева входят две повести и роман.Повесть о войне «Дневник человека с деревянной саблей» рассказывает о трудном детстве 1941–1945 гг. Вторая повесть — «Ньютоново яблоко» — служит как бы продолжением первой, она о мирных днях повзрослевших мальчишек и девчонок. Роман «Девочка и олень» — о старшеклассниках, об их юности, творчестве и любви.
«… Это было удивительно. Маленькая девочка лежала в кроватке, морщила бессмысленно нос, беспорядочно двигала руками и ногами, даже плакать как следует еще не умела, а в мире уже произошли такие изменения. Увеличилось население земного шара, моя жена Ольга стала тетей Олей, я – дядей, моя мама, Валентина Михайловна, – бабушкой, а бабушка Наташа – прабабушкой. Это было в самом деле похоже на присвоение каждому из нас очередного человеческого звания.Виновница всей перестановки моя сестра Рита, ставшая мамой Ритой, снисходительно слушала наши разговоры и то и дело скрывалась в соседней комнате, чтобы посмотреть на дочь.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.