Ноябрь, или Гуменщик - [26]

Амбарщик возился во дворе по хозяйству и вышел к воротам полюбопытствовать.

— Собрались в лес медведя проведать по случаю Мартова дня? — спросил он насмешливо. — Лучше не ходите, спит косолапый! Он не любит, чтоб его тревожили!

— Таких косолапых, кому начхать на священные народные обычаи, и среди людей хватает! — огрызнулась Имби. — Интересно, почему это в доме у амбарщика накануне Мартова дня так темно было?

— А зачем зазря лучины переводить, я гостей не ждал, рано спать лег, — объяснил Оскар-амбарщик. — Я не из тех, кто по ночам без дела шатается. Я сплю как следует и потому днем работаю как следует. Я не хожу с поводьями по лесам. Волка доить собрались, что ли? Что вы с этими поводьями собираетесь в чаще делать?

— Они у нас затем, чтоб болваны спрашивали, — ответил Эрни. — Ступай лучше в избу и жди, когда весной зазеленеют твои плодовые деревья, а осенью ты соберешь богатый урожай. Хэ-хэ-хэ!

— Ты чего насмехаешься, образина?! — рявкнул Оскар. — Какое тебе дело до моих деревьев? Вы что с ними сделали? Порчу навели? Отвечайте, змеи подколодные!

Но старики с диким хохотом скрылись за деревьями, и амбарщик остался один посреди своего двора.

Он был зол, как тысяча чертей, чутье подсказывало ему, что Имби с Эрни натворили в его саду что-то непотребное, некоторое время он вынашивал планы мести, а затем пустился догонять стариков, следы которых были ясно видны на снегу.

Шли они долго — впереди Имби с Эрни, перекинув поводья через плечо, а вслед за ними крался амбарщик. Старики время от времени оглядывались назад, но в лесу было сумеречно, и им было не разглядеть кравшегося среди сугробов Оскара. Так шли они примерно с час, и мороз стал донимать амбарщика.

— И куда этих дураков несет? — думал он. — К черту на кулички или еще куда подальше? Зря я за ними увязался, лучше остался бы в деревне да обшарил их избушку. Еще заведут меня невесть к какому лешему да скажут: на, мол, лопай. Может, лучше обратно повернуть?

Но он все-таки продолжал идти вслед за Имби с Эрни, пока лес не кончился. Они вышли на берег моря.

У берега море замерзло, но в отдалении зловеще чернела открытая вода. Однако в ту сторону амбарщику смотреть было недосуг — его внимание приковали к себе не то семь, не то восемь голубых коров, они стояли на берегу и лизали снег.

— Так это же морские коровы! — прошептал он. — Господи Боже мой! Стадо самого морского короля! Зимой они кормятся снегом, а летом лижут утреннюю росу и дают молока больше любой обыкновенной коровы! И как только эти проклятые Имби с Эрни напали на такое богатство? Чтоб им пусто было!

Он залег у занесенной снегом прибрежной сосенки и стал с любопытством наблюдать, что предпримут старики. Как известно, морскую корову поймать почти невозможно, при малейшей опасности она сломя голову бежит к морю и бросается в воду. Но Имби с Эрни потихоньку подбирались к стаду, напевая что-то высокими голосами и делая руками успокаивающие движения. Животные перестали лизать снег и недоверчиво уставились на приближающихся людей. Имби и Эрни разошлись в стороны, он медленно взял вправо, она — влево, намереваясь зайти коровам в тыл.

— Говорят, если человеку удастся хоть раз обойти вокруг морской коровы, то она не сможет уйти в море, — бормотал амбарщик, не решаясь даже вздохнуть. — Ну и хитрюги, черти полосатые! Но до чего жадные — неужто и впрямь задумали всех разом отловить? Куда они их денут? В какой сундук?

Но коровы не допустили такого. Вдруг одна из них замычала — казалось, это зашумело море — и в тот же миг, задрав хвосты, все бросились в сторону открытого моря, словно голубые бабочки. Имби с Эрни с криком побежали за ними.

— Скорей, скорей! — вопила Имби. — Обойди вокруг хоть одну!

— Живо, старуха! Руки в ноги — и давай! — кричал в ответ Эрни.

В последнюю минуту им все же удалось броситься поперек пути одной голубой корове. Она отпрянула, будто напоролась на невидимую преграду, и принялась носиться по протоптанной Имби и Эрни окружности. Выбраться из этой ловушки она не могла.

Старики, ликуя, обвязали корове вокруг шеи поводья. Амбарщик поднялся и высморкался.

— Ловкачи! — пробормотал он одобрительно. — Теперь мое дело заполучить у них эту корову.

* * *

Имби с Эрни повернули обратно в сторону деревни, ведя за собой на поводу голубую морскую корову. Настроение у них было приподнятое. Имби даже мурлыкала себе что-то под нос, хотя и знала, что в лесу издавать какие бы то ни было звуки опасно: лешие, мерзлюки и волки могут напасть и слопать тебя в два счета, не говоря уж о всяких хворях, которые только того и дожидаются, чтобы человек открыл рот. Тогда ничего не стоит лягушкой скакнуть ему в рот и приняться мучить и терзать его, пока не останутся от него только кожа да кости. Но от радости обладания прекрасной голубой морской коровой, вымя которой набухло от молока, песня так и рвалась наружу. Так что Имби невольно потихоньку мурлыкала себе под нос, как вдруг увидела на протоптанной в снегу дорожке одинокий постол.

— Глянь, старик! Постол валяется! — воскликнула Имби и замерла. — Что за чудеса? И кто это потерял его посреди зимы?