Новый мир, 2006 № 09 - [18]

Шрифт
Интервал

— Начнем с правой стороны и обойдем все кабинеты по часовой, — предложил Тагиров.

Никто не спорил. Первой стрелка указывала на единственную из всех запертую дверь.

— Что у вас здесь? — спросил второй опер. Тот самый, вездесущий. Его фамилию Павел тоже узнал из протокола. Обычная. Ващилов. Нормально типа. Все такое. Бу-сде.

— Серверная.

— Открывайте.

— У меня нет ключа. Я должен вызвать человека.

— При нас, пожалуйста, — сказал миляга Мокров. Полная противоположность ложному битломану Тагирову.

— Да, да, конечно. — Павел вытащил сотовый. — Артем, поднимись, пожалуйста, с ключом от серверной.

— Кто такой Артем? — поинтересовался Тагиров.

— Наш системный администратор.

Кутепов поднимался минуту или две. С перекуром, наверное. Как обычно у него. Все это время Мокров что-то мурлыкал себе под нос. Тагиров изучал Павла, а Ващилов размялся, два раза прогулявшись из одного конца коридора в другой. Заглядывал в распахнутые двери, пока все прочие стояли у закрытой. Ориентировался на местности.

Между тем появился чертик Артем. Он шел неторопливо от дальнего лестничного пролета, и лицо его ничего не выражало. Можно подумать, каждый день приходят с улицы осматривать конторское железо. Третьяковка. Эрмитаж.

— Кто имеет доступ в серверную? — спросил Тагиров.

— Все системные администраторы и дежурные инженеры.

— Кто имеет доступ в серверную? — повторил вопрос Тагиров, обращаясь уже к Кутепову. Тот наконец подгреб. Стоял и молча щурился.

Артем пожал плечами:

— Ну, как обычно... дежурные... системщики...

“Созвучность, — подумал Павел, — это славно. Всегда бы так”.

Артем щелкнул замком. Открылся кондиционированный полумрак серверной. Перемигивание зеленых лампочек и мерное жужжание вентиляторов.

— Это здесь, — уверенно сказал Ващилов и первым нырнул в святая святых.

— Если можно так, чтобы у нас не остановился клиентский сервис, — напутствовал его Павел. Выразил естественное беспокойство. Все-таки технический директор. Обязан.

— Можно, — любезно пообещал Мокров. Душа-человек.

— Спасибо.

А в это время сервак “СтарНета” стоял внизу. Большой. Прямо посредине комнаты системщиков. Новенький и черный. Между белыми столами. Именно Артем его и ставил, пилил дырку в файерволе для Лешкиной бухгалтерии. Две недели тому назад. Понимает ли Артем, зачем пришли эти люди? Такое ощущение, что да. Губы и брови слегка как будто не на месте. Сместились.

А впрочем, совсем чуть-чуть, и лицо Кутепова ничего особенного не выражало. Даже с учетом мелких изменений геометрии. Шел, шел, остановился. Почесал репу. Бог с ней, не слишком чистой. Что там с глазами у Темы? Павла Валентинова сегодня интересовала оптика. Преломление и отражение света. Хотелось убедиться, что созвучность пятиминутной давности не случайна. Иногда ведь можно и в унисон. Петь или сопеть. Хотя бы в красный день календаря. Или триколора.

Да, в общем, не важно. Цвет этой пятницы установится позже. После фиксации негатива. Окончательной. Сейчас просто хотелось встретиться глазами. На мгновенье. Но увы. Как раз этот миг, секунду синхронности, готовился ловить опер Тагиров. Ждал. Совершенно точно. Несомненно. И Павел Петрович Валентинов просто отвернулся. Долг техдиректора обязывал его следить за маневрами Ващилова в полутьме серверной. Этим он и занялся. Всецело.

— Вы системный администратор? — спросил Артема следователь Мокров.

— Да, — подтвердил Тема.

— Тогда пройдите, пожалуйста, сюда и дайте пояснения… Здесь все оборудование принадлежит вашей компании?

— Все.

— А почему на этом системном блоке нет пыли?

— Это сервер наших разработчиков, — сказал Кутепов, — две недели назад забрали у них из комнаты и поставили сюда. На гарантированное питание.

— Подключите монитор, — скомандовал грамотный Ващилов.

Даже Тагиров отвлекся. Так хотел увидеть, какое же приглашение вспыхнет на черно-белой морде. А Павел хорошо знал, какое, и равнодушно скользнул взглядом вдоль коридорных стен. Из приемной выглянула секретарша Никитина. Наталья. В руках она держала трубку радиотелефона и смотрела на Павла. Что-то телепатировала. Павел немедленно сообразил, что именно и кто на проводе.

“Ага, значит, доложили. Никитин в курсе. Знает. Ждет рапорта. Ну извините, Роман Андреевич... Извините...”

Ни одной лишней секунды не потеряв. Словно не замечая ни секретарши, ни телефонной трубки в ее руке, Павел снова посмотрел вглубь серверной.

— Что это?

— Линукс.

— Не то, — подтвердил дока Ващилов.

— Минуту, девушка, — услышал за своей спиной Павел, — оставайтесь на месте.

Старший лейтенант Тагиров широким шагом мерил коридор. Лицо Натальи сливалось с белой блузкой. Только глаза мерцали. Живая.

— С кем вы сейчас говорили?

— С наши директором, Никитиным Романом Андреевичем.

— О чем?

— О совещании, намеченном на завтрашнее утро...

Между тем Тагиров уже стоял под табличкой “Приемная”. Он по-хозяйски забрал трубку из рук Натальи и приложил к уху. Судя по прямому углу скул старшего лейтенанта Тагирова, внутри пластика раздавались лишь малоинформативные гудки отбоя.

“Хорошо, — сказал сам себе Павел Петрович Валентинов, — электричество пока за нас. И девушка Наталья. Это радует”.


Еще от автора Журнал «Новый мир»
Новый мир, 2002 № 05

Ежемесячный литературно-художественный журнал.


Новый мир, 2003 № 11

Ежемесячный литературно-художественный журнал.


Новый мир, 2004 № 01

Ежемесячный литературно-художественный журнал.


Новый мир, 2004 № 02

Ежемесячный литературно-художественный журнал.


Новый мир, 2012 № 01

Ежемесячный литературно-художественный журнал http://magazines.russ.ru/novyi_mi/.


Новый мир, 2007 № 03

Ежемесячный литературно-художественный журнал http://magazines.russ.ru/novyi_mi/.


Рекомендуем почитать
Другое детство

ДРУГОЕ ДЕТСТВО — роман о гомосексуальном подростке, взрослеющем в условиях непонимания близких, одиночества и невозможности поделиться с кем бы то ни было своими переживаниями. Мы наблюдаем за формированием его характера, начиная с восьмилетнего возраста и заканчивая выпускным классом. Трудности взаимоотношений с матерью и друзьями, первая любовь — обычные подростковые проблемы осложняются его непохожестью на других. Ему придется многим пожертвовать, прежде чем получится вырваться из узкого ленинградского социума к другой жизни, в которой есть надежда на понимание.


Сумка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рассказы

В подборке рассказов в журнале "Иностранная литература" популяризатор математики Мартин Гарднер, известный также как автор фантастических рассказов о профессоре Сляпенарском, предстает мастером короткой реалистической прозы, пронизанной тонким юмором и гуманизмом.


Объект Стив

…Я не помню, что там были за хорошие новости. А вот плохие оказались действительно плохими. Я умирал от чего-то — от этого еще никто и никогда не умирал. Я умирал от чего-то абсолютно, фантастически нового…Совершенно обычный постмодернистский гражданин Стив (имя вымышленное) — бывший муж, несостоятельный отец и автор бессмертного лозунга «Как тебе понравилось завтра?» — может умирать от скуки. Такова реакция на информационный век. Гуру-садист Центра Внеконфессионального Восстановления и Искупления считает иначе.


Не боюсь Синей Бороды

Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.


Неудачник

Hе зовут? — сказал Пан, далеко выплюнув полупрожеванный фильтр от «Лаки Страйк». — И не позовут. Сергей пригладил волосы. Этот жест ему очень не шел — он только подчеркивал глубокие залысины и начинающую уже проявляться плешь. — А и пес с ними. Масляные плошки на столе чадили, потрескивая; они с трудом разгоняли полумрак в большой зале, хотя стол был длинный, и плошек было много. Много было и прочего — еды на глянцевых кривобоких блюдах и тарелках, странных людей, громко чавкающих, давящихся, кромсающих огромными ножами цельные зажаренные туши… Их тут было не меньше полусотни — этих странных, мелкопоместных, через одного даже безземельных; и каждый мнил себя меломаном и тонким ценителем поэзии, хотя редко кто мог связно сказать два слова между стаканами.