Новый мир, 2006 № 09 - [19]

Подумал и равнодушно отвернулся. Лицевые мышцы должны быть расслаблены. Тесто. Это он помнил. Еще бы.

Из глубины серверной, из дальнего ее угла, опер Ващилов волок коробку. Подтаскивал. Как свинью за ухо, за плохо заклеенный верхний клапан. Коробка свежестью не отличалась. Вся в тусклом бархате пыли, фамильное серебро. Только широкая полоска скотча блестела как новая. Черт знает почему. Диэлектрическое отталкивание синтетической радуги. Наверное.

— Что у вас здесь?

— Старые ленточные архивы, — сказал Кутепов, — давно надо было выбросить.

— Открывайте.

Артем оторвал жизнерадостную полосу липучки. Действительно, старые ленты. Диджиталовские картриджи. Мертвый формат мертвой компании. Три года, как перестали использовать.

Ващилов поднял первый ряд. Как банки с кильками. Под ним прятался второй. Сразу бросились в глаза надписи красным фломастером на белых торцевых наклейках. “СтарНет. Архивы 2000”, “СтарНет. Архивы 2001”, “СтарНет. Архивы 2002”.

— Павел Петрович, это ваше? — спросил Мокров. С приятнейшей улыбкой. Поинтересовался.

— Наше. — Как всегда, без спроса в разговор влез Тема. Павел не стал поправлять. Просто отметил про себя реакцию толстой девки в производственном халате. Она стояла опустив глаза. Мытье сортиров, офисных толчков, ее, как видно, устраивало больше, чем исполнение гражданского долга. Пусть и почетного. Инструктор по горным лыжам, мастер спорта смотрел в потолок. Плюс и минус. Равнозначные. Пара несчастных понятых напоминала разряженную батарейку.

— Наше, — подтвердил Тема, — они пару лет тестировали Интернет через нашу трубу... тащили, тащили меги, а теперь думают. Зато “Сибирская Сотовая” сразу подключилась.

Действительно. Рядом с подозрительными наклейками в том же ряду красовались и другие: “СибСота. Архивы 2000”, “СибСота. Архивы 2001”. Ващилов и Мокров переглянулись. Вещдок?

— Будем изымать, — коротко и четко произнес Тагиров. И стало понятно окончательно, кто тут командует парадом. Товарищ Ринго. Лейтенант Старр. Все картриджи аккуратно уложили в коробку и понесли в комнату для переговоров. Нес Тема. Поставил коробку на стол, разгрузился и спросил. Лениво и абсолютно безразлично. Отстрелялся. За час до звонка. Типичный наемный работник.

— Я больше не нужен?

— Нет, — ответил Мокров.

Кутепов вышел. Все такой же. Обесточенный. Как и пара понятых. В казенный, государственный фонарик не вставишь. Не посветишь.

“А хорошо бы, если бы все-таки зажегся, сам для себя, — подумал Павел. — За дверью. А еще лучше — там, внизу, на первом этаже. В комнате, где черный сервак „СтарНета” жует, дожевывает квартальный отчет... самое время ему, большому, перекурить где-нибудь в чулане... распасться на часок на части. Отдельно винт, отдельно мама и черный тауэр — пустым ящиком, домик для хомячков... Зооуголок”.

В любом случае Павлу Петровичу Валентинову хотелось бы знать. Так. Для общего сведения. Куда отправился Кутепов? Системный администратор. И с какой целью? То же самое, похоже, интересовало и опера Ващилова. Бойкий казачок. Он выскользнул вслед за Темой. Но через минуту вернулся.

— Никуда не заходил, — сказал он негромко Тагирову.

Нет. Эта троица чуяла след. И не стеснялась.

Стеснялся другой опер. Или делал вид, что несколько смущен.

Может быть, из-за ботинок? У него-то они точно давно не знали уставного гуталина. Не встречали. А впрочем, устав тогда, наверное, иной был. И мода. Восемьдесят пятый год. Определенно.

Звонок был самый обыкновенный. Из отдела аспирантуры. Попросили заглянуть. Павел вышел из лабораторного корпуса и по дорожке, коротким путем, под лапами институтских кленов потопал в главный. Пахло резедой. Счастливый август.

На удивление в отделе аспирантуры никого не оказалось. Даже девушки Аллы, звонившей Павлу пять минут тому назад. Лишь какой-то незнакомец. У окна. В пиджачке, но без галстука. Подумалось, что, может быть, приезжий, заочник. Тоже надо. Учиться никогда не поздно.

— Павел Валентинов? Павел Петрович?

А впрочем, интонация была скорее постановляющей. Случайный посетитель, серенький псевдосоискатель отлепился от подоконника, распахнул дверь в смежный кабинет секретаря совета и пригласил, как в собственный, родной:

— Входите.

Здесь-то он и показал Павлу книжечку с мечом и щитом. И свое фото рядом. В кителе с погонами. И только через год-другой Павел понял, что же произошло. Его, Пашу Валентинова, порекомендовал земляк. Думал выручить, помочь, на свой, конечно, лад. Ошибся. Обознался. Только ведомство осечек не признает. Такая тут рыбалка. Не был нашим — станешь. Карасик, ершик, мелкая плотва. Иди сюда.

Одна беда. Паша не шел. Контакта не было.

Ни на первой встрече, ни на второй, а третью вообще пропустил. Нашлась уважительная причина — поездка с рукописью шефа в издательство. Впрочем, человек в серой студенческой водолазке не счел ее достойной уважения.

— Вы так не должны в дальнейшем поступать, Павел Петрович. Я ведь вам дал телефон. Оставил специально для таких случаев.

Пожурил. И снова начал наседать. Говорил о приближающейся защите, о месте в лаборатории, о возможной московской прописке. Намекал на то, что жизнь ведь можно и загубить, сломать нечаянно, а можно и наоборот — прожить так, чтобы не было мучительно больно. Никогда. Стоит только захотеть.