Новый американский молитвенник - [73]

— О чем они говорили? — спросил я.

— А что, разве непонятно?

— О том, чтобы убить меня, так?

— Ну, не так прямо, но в общем да… Отчасти.

Вот когда я пожалел, что отказался от пистолета, который предлагал мне мой Даррен.

— А о чем еще?

— Они намереваются прибрать к рукам ваше дело. После того, как вы умрете… — Брауэр захлопнул ноутбук. — А раскаявшегося и понесшего наказание Трита выставить вашим преемником.

— О да! Это сработает.

— Разумеется, сработает. Вы на себя посмотрите. Раскаявшийся грешник в роли священника. Это ведь работает. И всегда будет работать. Христиане любят юродивых.

— Я не священник.

— Вы лукавите. Рукоположения вы, может, и не прошли, но в остальном действуете точно так же. Вы отвечаете стереотипу. — Брауэр снял ноутбук с полки. — Вот какой сценарий они состряпали. Вы совершаете самоубийство. По чистой случайности, разумеется. Проходит должное количество времени, и всплывает Трит. Он прославляет вас и ваши труды. Кается в прежних ошибках. Рассказывает всем, какой вы были великий человек. И одновременно выдвигает идею о том, что причиной вашего самоубийства стало отсутствие Господа в вашей жизни. Молитва, не обращенная к Богу, может дать земные блага, будет говорить он. Но не небесные. Кстати, Трит весьма приличный актер. Вардлин Стюарт в его изображении будет прекрасен, с легким намеком на Иисуса Христа. Он подхватит факел, выпавший из ваших рук. У него есть свои люди среди вардлинитов. И помощники вроде Кинкейда. Так что, когда он начнет проповедовать новый стиль — разумеется, в своей, авторской версии, — эти люди помогут подтолкнуть вашу бывшую паству к нему.

— Вы же говорили, что Кинкейд работает на вас.

— Мы никогда не встречались, но я знаю способ, как на него повлиять. Не слишком надежный, но до сих пор работал. Дело в том, что я анонимно вложил деньги — и не маленькие — в его земельный проект. Моему агенту удалось выжать из него кое-какую информацию. Однако в случае кризиса он, думаю, опять переметнется к Триту. Диган тоже запустила в него свои коготки. А для старого пердуна вроде Кинкейда она лакомый кусочек.

— Она что, с ним трахается?

— Таковы люди, — сказал Брауэр.

— А как же Трит? С ним у нее что?

— Платоническая любовь. Как у кобры-братца с коброй-сестрицей. Не могу в точности сказать, что именно там у них происходит. Может, они и трахнулись разок, но поняли, что это не работает. Короче, той информации, которая у меня есть, не хватит, чтобы убедить окружного прокурора предъявить кому-нибудь из них обвинение. Вот почему я не пошел в полицию. Боюсь, любое мое действие вызовет у людей Трита бурную ответную реакцию. — Он повернулся и замер, широко расставив ноги, держа свой ноутбук обеими руками прямо перед собой. — Я показал вам то первое видео, чтобы вы поняли, насколько уязвим сейчас Трит. Что бы ни говорили ему Диган и Кинкейд, оба убеждены, что срока, пусть небольшого, ему не миновать. Может, года или двух. Вот почему им надо, чтобы вы оставались в живых до тех пор, пока он не созреет. Но Трит непредсказуем. Он может совершить безрассудство. Вообще-то, — он повел рукой, указывая на обломки вокруг, — мне кажется, он уже его совершил.

Пока Брауэр говорил, я снова с сожалением вспомнил Даррена и его пистолет.

— Черт меня подери! И что я теперь должен делать? Избить его до посинения?

— Не думаю, что это будет необходимо.

Я ждал предложения Брауэра. Тот прищелкнул языком, вынул из кармана визитку и протянул ее мне. На темно-синей лицевой стороне были указаны его имя и телефоны. Оборотная сторона пестрела целым списком написанных от руки имен, среди которых были судья, банкир и член комиссии безопасности штата.

— Справьтесь обо мне у этих людей, — сказал он. — Их телефонов я не даю, они все есть в справочнике. Откройте его, и будете уверены, что говорите именно с ними, а не с моими подсадными утками. Они дадут вам доступ к документам, которые, в свою очередь, убедят вас, что я не охочусь за вашими деньгами. А потом сами решите, хотите вы, чтобы я вмешался, или нет.

— Если вам не нужны деньги, что же тогда?

Брауэр захлебнулся икотой — похоже, так он смеялся.

— Когда я начал разбираться в этой ситуации, то сказал себе, что речь идет о защите ваших интересов. Я считал, что они нуждаются в защите. Как я уже говорил, новый стиль помог и мне. Вот почему я хотел бы подойти к нему ближе, вступить с ним в более близкие отношения. И похоже, мне тоже есть что ему предложить. Но как только я начал изучать Трита, то понял, что мне просто интересно. Десять лет я не совершал ничего противозаконного и истосковался по настоящему делу. Только не поймите меня превратно. Если я вступаю в дело, то, разумеется, рассчитываю на компенсацию, хотя и необязательно в денежной форме.

— Если продолжать слежку, то кто-нибудь из них рано или поздно проговорится. Может, этого окажется вполне достаточно.

— Может быть. Я наблюдаю за Тритом уже пару месяцев. И у меня нет на него ничего, кроме того, что я вам показал. Ну и еще того, что Кинкейд рассказал моему агенту. И я сомневаюсь, что в полиции он заговорит. Слежку я буду продолжать, но время бежит, и это меня беспокоит. Я на сто процентов уверен, что все, здесь произошедшее, придумал сам Трит. Сомневаюсь, чтобы Диган или кто-нибудь еще знали об этом. А это значит, что он вышел из-под контроля и в скором будущем от него можно ждать каких угодно проблем. Есть одно дельце, совсем не сложное, которое можно провернуть прямо сейчас и пустить все его замыслы под откос. Оно же устранит всякую опасность для вас и вашей жены. Но вы должны сами принять решение. Я без вашей санкции не сделаю больше ни шага.