Новое о декабристах. Прощенные, оправданные и необнаруженные следствием участники тайных обществ и военных выступлений 1825–1826 гг. - [218]

Представители данной категории, оставшись неизвестными правительству, беспрепятственно продолжили свою службу, несмотря на присутствие многих имен в показаниях привлеченных к следствию лиц.

Основные итоги

В настоящем разделе рассмотрены и проанализированы исторические свидетельства о 26 причастных к «движению декабристов» лицах, которые предположительно являлись участниками тайных обществ, заговора и военных выступлений.

Весь набор конспиративных связей тайных организаций, преследующих политические цели, историк реконструирует главным образом на основе изучения следственных материалов и позднейших воспоминаний, которые часто не предоставляют достаточных возможностей для точного установления факта членства. Поэтому естественным образом обнаруживаются примеры, когда принадлежность к обществу не вполне отчетлива. Имеются пограничные случаи, зафиксированные как в показаниях на следствии, так и в свидетельствах мемуарных и других источников. Указания такого рода о возможных участниках тайного общества анализируются в настоящем разделе.

1. Все затронутые в данном исследовании лица несомненно принадлежали к ближайшему окружению членов тайных обществ, составляя для них ту «питательную среду», в которой происходило формирование политического мировоззрения участников движения и из которой черпались кадры для пополнения рядов политической конспирации; все они были включены в общий круг единомышленников. Более того, критическое изучение имеющихся свидетельств показывает, что значительная часть представителей этой группы знала о существовании и целях декабристских тайных обществ, но данные источников не позволяют доказать их формальную принадлежность к этим обществам с полной очевидностью. Отдельные, исключительные случаи предполагаемого участия в тайных обществах и заговоре декабристов основаны на совокупности косвенных данных (Н. С. Таушев).

2. Рассмотренные свидетельства о предположительной принадлежности к тайным обществам и участии в военных выступлениях 1825–1826 гг. дают основание для разделения всей совокупности возможных членов декабристской конспирации на две основные группы.

1) В первую входят те возможные члены тайных обществ и участники военных выступлений, о причастности которых стало известно в ходе следственного процесса. Имена одних прозвучали в показаниях, но не привлекли внимания следователей; расследование в их отношении не состоялось (А. М. Мансуров, И. Б. Шлегель, Д. П. Скуратов, А. П. Сапожников, И. П. Киселев и др.). Эти указания носят в той или иной степени определенный характер, однако следователи не приложили усилий для выяснения степени причастности этих лиц к тайным обществам. Иногда это расследование не было доведено до логического конца, и подлинная степень участия в декабристском союзе осталась неизвестной (Ф. Ф. Матюшкин). Некоторые из этих указаний подтверждаются свидетельствами позднейших мемуаров декабристов (Сапожников, Шлегель). Особенно это касается случая А. Н. Крупеникова, имя которого прозвучало на «южном» следствии, однако отдельное расследование его участия в деятельности декабристского союза проведено не было; в мемуарных источниках он фигурирует как член тайного общества.

Имена других стали известны в качестве лиц, причастных к декабристским обществам, при подписке 1826 г., были названы в доносах и записках, обращенных на высочайшее имя (И. С. Бабаев, А. А. Катенин). Есть случаи, когда официальное расследование выявило факты реального содействия конспиративной деятельности со стороны предполагаемых членов (факт «прикосновенности» Н. С. Таушева к делу В. Ф. Раевского).

2) Причастность другой группы лиц не была вскрыта в 1825–1826 гг., они остались неизвестными правительству; исследователь может судить о характере их участия в тайном обществе по позднейшим, главным образом мемуарным источникам (М. М. Муромцев, Никифораки, П. Д. Балкашин и др.). Указания этого ряда имеют, как правило, большую определенность, но вместе с тем нередко видятся недостаточно авторитетными для окончательного ответа на вопрос о формальной принадлежности того или иного лица к тайному обществу. Среди них могут встречаться ошибки памяти (вероятно, И. А.(?) Кавелин).

3. Таким образом, подавляющая часть «предполагаемых декабристов» либо не была выявлена следствием, либо не привлекла его внимание. Причины появления этой группы участников движения, по большей части, совпадают с причинами возникновения «неизвестных декабристов». Это невнимание следствия к единичным показаниям, к лицам, занимавшим окраинное положение в тайных обществах, к свидетельствам о возможном участии в тайном обществе. Наглядным результатом такого невнимания стало отсутствие лиц данной группы в «Алфавите» Боровкова.

Особенно ярко подтверждают указанную причину случаи Ф. Ф. Матюшкина и А. П. Сапожникова. Причастность первого к тайному обществу была вскрыта в показаниях подследственных, однако короткое и формальное расследование не было завершено, его фамилия оказалась вне «Алфавита» Боровкова. Во втором случае назвавший Сапожникова в качестве лица, которое хотели принять в тайное общество и, возможно, действительно приняли, В. И. Штейнгейль был, по его собственному свидетельству, остановлен допрашивающим (В. В. Левашевым), в результате чего дальнейшие следственные действия не осуществлялись.