Новое о декабристах. Прощенные, оправданные и необнаруженные следствием участники тайных обществ и военных выступлений 1825–1826 гг. - [212]

Мемуары И. И. Горбачевского содержат указание еще на одного возможного члена Южного общества. Из текста воспоминаний следует, что среди участвующих в заговоре офицеров Ахтырского гусарского полка был поручик Никифораки. В дни начала выступления черниговцев Я. М. Андреевич после неудачного посещения командира Ахтырского гусарского полка А. З. Муравьева пришел к ротмистру Малявину, где застал «многих офицеров, из коих некоторые были члены Южного общества, принятые Бестужевым-Рюминым». Этим офицерам Андреевич рассказал о результатах своих переговоров с Муравьевым и Повало-Швейковским. По словам Горбачевского, офицеры были возмущены отступничеством полковых командиров, но вместе с тем сами не согласились выступить. «Солдаты наши не приготовлены и большая часть офицеров ничего не знают (о тайном обществе. – П. И.)», – ответили Андреевичу те офицеры, которые, в противоположность «большинству», в заговор, очевидно, входили[1179]. После этого мемуарист приводит диалоги Андреевича с неназванными офицерами, а затем с Н. Н. Семичевым и поручиком Никифораки: «Ротмистр Семичев и другие члены Южного общества были согласны с сим мнением Андреевича (догнать С. Муравьева-Апостола и, согласовав с ним, начать восстание, приехав в какой-либо полк. – П. И.) и советовали ему немедленно ехать в Васильков. Семичев просил сказать С. Муравьеву, если он начнет восстание и если Ахтырский полк будет послан для усмирения мятежа, то все офицеры за долг поставляют соединиться с ним и станут действовать за общее дело. Поручик Никифораки сам побежал искать лошадей и вскорости возвратился с нанятым им евреем, который взялся доставить Андреевича в Васильков за неимоверно высокую плату…»[1180].

Автор записок вполне мог опираться на свидетельство самого Андреевича, своего товарища по 13-летнему заключению в Чите и Петровском заводе. Что касается Никифораки, то он оказал и практическое содействие Андреевичу. Его действия описаны непосредственно после сообщения о Семичеве – установленном следствием участнике Южного общества, действительно принятым в общество именно Бестужевым-Рюминым, – вслед за упоминанием о том, что участники встречи с Андреевичем являлись членами тайной организации. Надо думать, что в числе этих «других членов» общества (помимо Семичева) был и Никифораки.

В Ахтырском гусарском полку, помимо его командира Артамона Муравьева, следствие выявило еще несколько участников Южного общества. Н. Н. Семичев и Е. Е. Пфейлицер-Франк признались в своем согласии вступить в тайное общество (приняты летом 1824 г. в Белой Церкви); полковник И. А. Арсеньев, несмотря на недвусмысленные показания о его членстве полкового командира А. З. Муравьева и М. Муравьева-Апостола, совершенно отрицал это, в чем ему удалось убедить следствие[1181]. Принимая во внимание наличие целого ряда участников тайного общества в Ахтырском полку, нельзя исключить того, что среди офицеров-ахтырцев были и другие лица, посвященные в тайну общества и не затронутые следствием.

Свидетельство Горбачевского не одиноко. Его дополняет автор мемуарного очерка «Белая Церковь» Ф. Ф. Вадковский. Важно отметить, что, по мнению Ю. Г. Оксмана, очерк «Белая Церковь», основанный на воспоминаниях непосредственных участников событий, а также ряда членов Славянского общества, предшествовал запискам Горбачевского, послужив им, возможно, одним из источников. Нельзя, наверное, объяснить простой случайностью появление в очерке «Белая Церковь» имен братьев Никифоровых – офицеров Ахтырского гусарского полка. По данным Банковского, они выразили желание не только помочь Андреевичу догнать восставшие роты черниговцев, но даже присоединить к мятежу свой полк. Согласно очерку Вадковского, Никифоровы «просили Андреевича идти с ними к Артамону Муравьеву, уверяя, что принудят его поднять полк; в противном же случае пойдут и без него, и легко могут это сделать, ибо полк находится в сборе»[1182]. Однако Андреевич на это не согласился. Таким образом, очерк Вадковского содержит иную, более «острую» трактовку участия Никифораки (Никифоровых?) в заговоре, прямо сообщая об их согласии принять участие в мятеже (слова «пойдут и без него» следует понимать как готовность действовать без согласия полкового командира А. З. Муравьева). Какова была фамилия этого офицера (офицеров?), избежавшего следствия и суда, члена Южного общества или только знавшего о его существовании – Никифораки или Никифоров – должно показать дополнительное изучение.

В записках Горбачевского имеется указание на участие в Славянском обществе Андреева[1183]. На это свидетельство обратила внимание М. В. Нечкина[1184]. Согласно запискам, Андреев был участником совещания в Житомире 30 декабря 1825 г., после получения сообщений о событиях 14 декабря, приказе арестовать С. Муравьева-Апостола и погоне за ним жандармских офицеров. На собрании присутствовали А. И. Борисов, братья Веденяпины, И. И. Иванов, И. В. Киреев и Д. А. Нащокин (член Южного общества), а по данным Горбачевского – еще Андреев и другие лица, не выявленные следствием. Мемуарист получил эти данные, вероятнее всего, от товарищей по сибирскому заключению А. И. Борисова, И. И. Иванова и И. В. Киреева. Вероятно, упомянутого Горбачевским Андреева можно предположительно соотнести с известным участником Славянского общества офицером-артиллеристом Я. М. Андреевичем: сделать это позволяет хронология событий: 26–29 декабря Андреевич совершил поездку по маршруту Васильков-Радомысль-Житомир-Любар, стремясь встретиться с С. Муравьевым-Апостолом и побывать у товарищей-«славян». Житомир он действительно посетил, но в тот день, когда состоялось упомянутое совещание – 30 декабря, уже вернулся на место своей службы в Киев