Новгород и Псков: Очерки политической истории Северо-Западной Руси XI–XIV веков - [7]

2. Псковские известия в Новгородско-Софийском своде

В исследованиях, посвященных изучению летописных памятников Пскова, неоднократно отмечалось, что тексты псковских летописей содержат выписки и фрагменты, восходящие в своей основе к Новгородско-Софийскому своду первой половины XV в.[49] Действительно, тексты Псковских Первой и Третьей летописей на пространстве статей за XI–XIV вв. имеют целый ряд заимствований из новгородских летописных сводов XIV–XV вв. Такие записи определить достаточно легко.

К Новгородско-Софийскому своду, отразившемуся прежде всего в Новгородской Четвертой и Софийской Первой летописях, восходят статьи под 6643, 6675, 6677, 6684, 6694 (в Псковской Третьей ошибочно указан 6604 г.), 6700, 6744 (известие о знамении, помещенное в Новгородской Четвертой и Софийской Первой под 6745 г.), 6820 (о войне Михаила Тверского с Новгородом) гг. — в Псковских Первой и Третьей летописях[50]; под 6710, 6713 (в Новгородской Четвертой и Софийской Первой помещено под 6712 г.), 6749 гг. (о взятии Копорья Александром Невским) — в Псковской Первой[51]; под 6544, 6567, 6568, 6621, 6721, 6724 (в Новгородской Четвертой и Софийской Первой назван не Всеволод Юрьевич, а Всеволод Мстиславич), 6731, 6742, 6750, 6772 — в Псковской Третьей[52].

Кроме того, в Псковских Первой и Третьей летописях есть погодные записи, близкие к таковым в Новгородской Первой летописи старшего и младшего изводов. Это статьи под 6732 г. (сообщение о Калкской битве) — в Псковских Первой и Третьей[53]; 6645 (краткое известие о смерти Всеволода Мстиславича), 6722, 6724, 6746, 6776 гг. — в Псковской Первой[54]; 6720 (помещенная между записями под 6621 и 6645 гг.), 6722, 6725, 6730, 6736, 6741, 6746, 6748, 6744 (в рассказе о событиях 1240 г. — о походе немцев на Водскую землю), 6748 (о взятии Изборска и сдаче Пскова), 6770 гг. — в Псковской Третьей[55].

Псковская Вторая летопись содержит лишь единичные записи, которые можно возвести к новгородскому летописанию: под 6574, 6624 (с добавлением «и с псковичи»), 6643 гг., а также под 6677 г. обширное Сказание о знамении и битве новгородцев с суздальцами, частично совпадающее с текстом Новгородской Четвертой летописи[56].

Помимо указанных статей, сходные с летописью Авраамки и Рогожским летописцем записи, которые по сути представляют сжатую выборку из «Повести Временных лет» о важнейших событиях начальной истории Руси, читаются в Псковских Первой и Третьей летописях под 6477, 6496, 6497, 6574[57], в Псковских Второй и Третьей под 6488[58] и в Псковской Третьей под 6367, 6370, 6374, 6377, 6387, 6388, 6419, 6453, 6455, 6463, 6480[59].

Сравнение перечисленных известий псковских летописей с аналогичными записями в памятниках, восходящих к Новгородско-Софийскому летописанию, позволило А.Н. Насонову установить, посредством каких именно новгородских источников эти сообщения попали во Псков. Таковыми он считал прежде всего сокращенное изложение Новгородско-Софийского свода или так называемые «Краткие извлечения» из него, т. е. протограф летописи Авраамки, летописца епископа Павла и Рогожского летописца, а также Новгородскую Пятую летопись[60]. Влияние материала этих памятников на все три псковские летописи А.Н. Насонов считал следствием того, что уже в их общем протографе — псковском своде середины 60-х гг. XV в. — эти заимствования читались[61]. Установленная таким образом зависимость псковских летописей от записей, восходящих к Новгородско-Софийскому своду, не давала возможности датировать древнейший летописный свод Пскова временем ранее, чем начало 60-х гг. XV в.

Построения А.Н. Насонова были скорректированы и уточнены Г.-Ю. Грабмюллером. Немецкий ученый убедительно показал, что Новгородская Пятая летопись и летописный материал из «Новгородско-Софийского свода в извлечениях» были использованы на совершенно разных этапах развития псковского летописания. Новгородская Пятая летопись была привлечена компилятором Строевского списка Псковской Третьей летописи около 1556 г.[62]; «Новгородско-Софийский свод в извлечениях» послужил источником составителю общего протографа Псковских Первой и Третьей летописей не ранее 1449 г., а затем в период между 1481 и 1550 гг. — уже непосредственному предшественнику Псковской Третьей летописи. Кроме того, автор Архивского I списка Псковской Первой летописи в качестве дополнительного материала присоединил к своему изложению известия, почерпнутые им из летописи Авраамки[63]. Псковская Вторая летопись, по мнению Г.-Ю. Грабмюллера, оказывается свободной от влияния новгородского летописания[64].

Следовательно, вопрос о времени создания протографа псковских летописей и реконструкция этого древнего текста до конца остаются неразрешенными. Устранение жесткой хронологической границы (середина XV в.), установленной А.Н. Насоновым для определения первого псковского свода, с одной стороны, и возможность связывать с более ранними временем, чем 1448 г., составление Новгородско-Софийской компиляции с другой[65], открывают новые перспективы для изучения начальных этапов летописания Пскова.

Кроме поздних вставок Новгородско-Софийского летописания в тексте псковских летописей на протяжении статей первой половины XIV в. можно обнаружить несколько известий общерусского характера. Это статьи под 6836 и 6839 гг. в Псковской Первой летописи и 6847 г. в Псковских Второй и Третьей