Новая жертва - [43]

 —  Ты поймешь меня, Ирена, когда полюбишь человека старше себя, — ответил на ее вопрос Адреану. — Другой ум, другие слова, более утонченные чувства.

 —  Ну что ж, может, и я влюблюсь в старика, — весело улыбнулась Ирена. — Может, и он мне придется по душе больше, чем Диего. Скажу тебе честно, что Диего вполне в моем вкусе, но у него уже есть хозяйка.

 Диего был совсем не в восторге от того, что Изабелла так по-хозяйски с ним обращается. Он очень жалел, что поддавшись гневу, выгнал Клаудиу. Они были старыми друзьями, и ему было без Клаудиу одиноко. Да и вообще иметь за плечами ссору со старинным другом неприятно. Поэтому Диего очень обрадовался, когда, открыв однажды дверь, увидел перед собой Патрисию.

 — Я взяла на себя смелость и пришла к вам, — начала Патрисия.

 — Входи, входи! Очень рад тебя видеть. Только давай будем на ты. А где наш чокнутый Клаудиу? — обрадованно говорил Диего, ведя Патрисию в холл и усаживая на диван.

 — Как раз из-за него я и пришла, Диего. Поверь, он не замышлял ничего дурного, ведь я пришла сюда с братом! Он просто собирался мне помочь. Сделать несколько пробных снимков. И представляешь, те, что он сумел сделать, имели успех. Похоже, что очень скоро мне предложат работу. Так что ты зря на него разозлился. Клаудиу очень переживает.

 — Я тоже переживаю. И признаю, что погорячился, — покачал головой Диего. — А если Клаудиу больше не обижается, пусть переезжает обратно. Мне без него тоскливо.

 Патрисия расцвела улыбкой, и Диего должен был признать, что такой девушке отказать просто невозможно.

 Счастливая Патрисия рассказала, что поначалу у нее были большие сложности с родителями. Отец ни в какую не хотел, чтобы она искала себе работу на рынке фотомоделей. Но как отец уступил в конце концов матери, и она работает секретарем Атенора, так уступил он и Патрисии. Теперь она надеялась, что с помощью Клаудиу добьется успеха. Клаудиу был настоящий профессионал и снимки делал отменные.

 К вечеру Патрисия с Клаудиу пришли вместе, друзья помирились, посидели, поболтали, распили бутылочку.

 — Но снимать здесь ты будешь только Патрисию, — предупредил Диего. — Здесь тебе все-таки не фотостудия.

 — Только Патрисию! — клятвенно пообещал Клаудиу.

 Патрисию, которая стала главной в его жизни. Девушка его мечты, единственная, неповторимая!

 У Патрисии были свои переживания, а у Фатимы, ее матери, свои. Клебер согласился работать у старинного своего приятеля Линеу, которого Фатима страшно не любила. Он подворовывал, сидел в тюрьме и теперь вновь занялся торговлей. Фатима не верила, что недобросовестный человек может исправиться, боялась, что он подведет ее мужа под монастырь. И вместе с тем она чувствовала, новая работа Клебера— это ее расплата за Атенора, которого Клебер не любил еще больше, чем она — Линеу.

 Фатима попыталась поговорить с Сиднеем, но тот, не сумев отговорить отца с первого раза, отступился. У Сиднея и своих проблем было по горло. Он все хотел прояснить свои отношения с Розанжелой, сказать ей, что свадьбы не будет. Хотел, но медлил, предвидя скандалы, слезы, недовольство отца и матери. Но и оттягивать объяснение не имело смысла. Если подождать еще немного, женитьба станет неизбежной.

 Сидней становился все угрюмее. Улыбался он только Яре, этой незлобивой простушке невозможно было не улыбнуться. Розанжела, видя эти редкие улыбки молчаливого, замкнувшегося в себе Сиднея, нервничала и раздражалась еще больше.

 —  В конце концов нам нужно поговорить и все выяснить, Сидней, —  сказала она.

 Похоже, что час свободы пробил. Сидней давно был готов к решительному разговору, но только не хотел начинать его первым.

 —  Да, нам просто необходимо поговорить, —  с облегчением согласился он.

 Они встретились вечером в кафе, посидели за коктейлем, а потом их будто толкнуло друг к другу, и они поехали в мотель.

 Лежа в номере голова к голове после счастливой расслабляющей близости, думали они о разном. Розанжела о том, что ей очень повезло в жизни и она войдет в семью, где все небезразличны друг к другу, все друг о друге заботятся и будут заботиться о ней. Что жених у нее потрясающий мужчина, что он сводит ее с ума…

 —  Я тебя ревную к глупышке Яре. Ты меня простишь? – спросила расчувствовавшаяся Розанжела. – Хочешь, я попрошу и у нее прощения? В сущности, это так нелепо!

 — Конечно, нелепо, — согласился Сидней, думая про себя, что все равно им придется расстаться.

 Все стало предсказуемым, идет как по накатанному. Скука, обыденность. Все надежно, но нет чувств. Чувства умерли, они не сумели их сохранить.

 Но в этот день они не стали выяснять отношений, пожалуй, это было бы слишком жестоко. Разговор состоялся несколько дней спустя, когда Розанжела пришла к Сиднею и они сидели в гостиной. Ни родителей, ни Джеферсона с Патрисией дома не было.

 — Романтика исчезла, ты понимаешь? Трепет, беспокойство, в общем, чувства, — говорил Сидней.

 —Я поняла, ты хочешь, чтобы я нашла себе другого для того, чтобы ты убедился, что все-таки любишь меня, — насмешливо сказала Розанжела.

 Сидней опешил, такого он и представить себе не мог и совсем не этого хотел. Он хотел расстаться, ощутить себя свободным. Но думать, что Розанжела тут же найдет себе другого, было неприятно и даже страшно.