Новая жертва - [161]

 Бруно похолодел от страха. Но это был последний всплеск сознания Романы. Она смежила веки и отяжелела в руках Бруно. Тогда он громко закричал:

 —  Нет, мама, нет! Не пей больше, умоляю тебя!

 Крик его разнёсся по всему дому. Его не могли не слышать Дива и Розанжела. – Ну, прошу тебя! Не надо больше пить!

 Поддерживая Роману, Бруно потащил её к бассейну. Романа еле передвигала ноги. Бруно довёл её до края бассейна и столкнул вниз.

 Всплеск упавшего в воду тела – и тишина… Бруно бросился во двор, подбежал к машине, посигналил.

 —  Мама, прошу тебя, прекрати! – завопил он, краем глаза отметив, что свет в комнатах Дивы и Розанжелы ещё не погас. – Ты всех перебудишь! Я хочу уйти! Ты слишком много выпила! Отпусти меня! Отойди от машины! Я уезжаю! Не удерживай меня!

 Услышав эти крики, Дива сказала Розанжеле:

 —  Уехал. Оставил бедняжку одну. Представляешь, каково ей?

 —  Может, пойдём, посмотрим, как сеньора? – предложила Розанжела.

 —  Нет-нет, —  потягиваясь, возразила Дива, —  ей сейчас лучше побыть одной…

 Алфреду первый обнаружил Роману. Он поднял на ноги весь дом и позвонил в полицию.

 Олаву тут же примчался и застал всех домочадцев Феррету растерянными, с лицами, на которых написано потрясение. Даже Изабелла всплакнула, выразив своё соболезнование доне Филомене. Олаву приступил к допросу слуг.

 —  Кто был дома вчера вечером? – спросил он Диву.

 —  Я была… и Розанжела… Она уже уехала на комбинат. Дона Филомена, сеньор Элизеу и Изабелла ушли на концерт. Сеньора Адалберту тоже не было, а у Алфреду был выходной. Мы с Розанжелой слышали, шум и крики… Кажется, дона Романа и её приёмный сын поссорились, —  всхлипывая, рассказывала Дива. – Он куда-то уехал…

 —  Кажется, Бруно собирался съехать в отель, —  вставил Алфреду.

 Через час Миролду разыскал и доставил в особняк Бруно. Тот подтвердил справедливость слов Дивы. Да, вчера они с Романой крупно поскандалили. Она много выпила, сделалась агрессивной, не хотела отпускать его. Но он всё же сел и уехал.

 Потом допросили Филомену, Элизеу, Изабеллу. Адалберту стоял в стороне, обдумывая, что ему говорить. У него не было алиби. Когда он приехал к Кармеле, надеясь помириться с ней, уж коли она сама его вызвала, то не застал её в номере. А когда она за полночь вернулась с вечеринки, то сказала, что и не думала назначать ему свидание. Неужели Розанжела его разыграла? Зачем, с какой целью? Но, подумав, что служащие отеля «Лампони» видили его и запомнили, Адалберту успокоился.

 Изабелла же, поднявшись к себе наверх, позвонила Розанжеле:

 —  Не вздумай никому говорить, что я просила тебя передать отцу приглашение от моей матери. Если тебя спросят, звонила ли моя мать тебе на самом деле, отвечай, что да. А если откроешь рот, получишь пулю в лоб и даже не успеешь понять, кто стрелял… Тебе всё понятно, Розанжела?!

 И, не дожидаясь ответа, Изабелла повесила трубку.

Глава 66

 Потрясённые гибелью Романы, члены семейства Феррету оплакивали её и все вместе пытались понять, как могло произойти такое несчастье. Филомена была уверена, что жизнелюбивая Романа никогда бы не прибегла к самоубийству, да и видимых причин у неё для этого, в общем, не имелось. Мнение Филомены никто не оспаривал – все думали примерно так же, как и она.

 Пытаясь восстановить события, предшествовавшие трагедии, ещё раз опросили слуг, но никаких новых подробностей никто вспомнить не смог.

 Адалберту, всё это время о чём-то напряжённо думавший, подошёл к Розанжеле и попросил её выйти с ним в соседнюю комнату. Изабелла и Бруну при этом встревоженно переглянулись.

 Их тревога была не напрасной, поскольку Адалберту спросил у секретарши, уверена ли она, что в тот роковой вечер звонила именно Кармела, а не кто-либо другой.

 —  Прежде я никогда не разговаривала с донной Кармелой по телефону, поэтому не могу утверждать, что узнала её по голосу, —  ответила Розанжела. – Во всяком случае, та женщина представилась вашей женой и попросила передать, чтобы вы срочно приехали к ней в гостиницу.

 Изабелла, у которой сдали нервы, не стала дожидаться, чем закончится разговор отца с Розанжелой, и последовала за ними.

 —  Не кажется ли тебе, —  обратилась она к Адалберту, —  что ты сейчас должен быть рядом с тётей Филоменой? Она убита горем, ей плохо…

 —  Спасибо, розанжела, ты можешь идти, —  сказал Адалберту. – А с тобой, Изабелла, мне тоже хотелось бы поговорить.

 —  Слушаю тебя! – с вызовом ответила Изабелла.

 —  Я не сомневаюсь, что в гостиницу меня отправила ты, —  произнёс Адалберту, пристально глядя ей в глаза. – Тебе нужно было убрать меня из дома, чтобы Бруно остался наедине с Романой и прикончил её. Ведь так?

 Изабелла, как и следовало ожидать, возмутилась, стала кричать на отца. Адалберту тоже в долгу не остался – припомнил её прежние провинности и потребовал сознаться в новом преступлении. Их шумный спор достиг пределов гостиной, и Кармела пошла посмотреть, что там происходит.

 —  Вы не забыли, какое у нас горе? – пристыдила она спорщиков.

 —  Нет, —  ответил ей Адалберту, —  как раз на эту тему и говорим. Мне хотелось выяснить, насколько наша дочь причастна к убийству Романы.