Двадцать девятое декабря
Инна. Роковая мысль
— Я ненадолго, правда! Ты будешь скучать? — Инна повернулась к мужу и быстро поцеловала в теплые губы.
— Да езжай, конечно, — Иван небрежно погладил ее голое плечо и потянулся за сигаретами.
— Я их столько не видела, родителей, да и девчонки со двора скучают, каждый год обещаю в гости приехать… — она помахала руками, разгоняя дым. — Вот отметим Новый год, и сразу поеду! На недельку, да, Вань? Справишься тут без меня? — и, подперев голову рукой, посмотрела на мужа. Тот щурился сквозь сигаретный дым и улыбался.
— Ой! Надо же билеты заказать! Под праздники сейчас такая кутерьма, не дай бог! — Инна резво вскочила с кровати и закружила по комнате в поисках халатика. — Ну, Вань! — засмеялась она, когда муж поймал ее и голую водрузил обратно на супружеское ложе. — Успеешь со своими билетами… — пробормотал Иван, обнимая жену большими горячими руками.
…Спустя полчаса Инна все-таки сидела перед ноутбуком, с нетерпением ожидая запуска Windows. «На домашнюю страницу или восстановить последний сеанс?» — заботливо вопрошала система, и Инна, смущенно оглянувшись на дверь ванной, за которой только что скрылся супруг, с удовольствием подумала, что да, можно и восстановить — последний сеанс был очень даже неплох…
Три новых сообщения — напротив слова «Входящие» синела жирная тройка.
Так… это что? «Как торговать с Китаем…» — удалить сразу, не читая — еще чего не хватало! «Искусство продаж» — это с Китаем, что ли?.. Не то… а! Вот оно, нужное сообщение: «Заказ подтверждаю. Во вложенном файле — информация о клиенте и фото. На Ваш счет уже перечислен аванс. Остальное — после выполнения заказа».
Открыв присланный файл, получатель письма бегло просмотрел его. Профессиональная память позволила быстро запомнить все, что потребуется для дела, и вот уже палец с ухоженным ногтем тянется к кнопке выключения компьютера.
— …чтоб тебя! — нечаянно задетый коленом стеклянный стол пошатнулся, и на пол полетела чашка с недопитым чаем.
…Судя по всему, лететь оставалось уже недолго. Ветер не стихал — словно опытный пастух, он гнал толстые облака все дальше, и дальше.
На твердой поверхности собрался конденсат, и стало ясно, что пора. Совсем скоро пора приземляться, пусть даже это будет смертельно опасно и после приземления — падения? — уже ничего не изменишь.
Всего несколько секунд. Три… два… один…
Крупная капля тяжело ударилась о землю.
Тридцать первое декабря
«Суженый-ряженый, приди ко мне наряженный…»
— Слушайте, ну и погодка! — выбравшись из такси, я первым делом поглубже натянула капюшон и только потом осторожно задрала голову, с опаской глядя на темное небо, с которого летели и летели прозрачные капли, словно и не тридцать первое декабря было, а где-то середина октября. — Дождь как льет!
— Не сахарная… — привычно проворчала Ирка, при этом тоже накидывая капюшон, хотя старательно уложенные рыжие локоны были приготовлены для праздничного «показа». — Польет и перестанет! — уверенно заявила сестра, беря под руку Пашку. — Пошли уже!
Обычно немногословный, сегодня Пашка был совсем уж тих, как шепот скромницы, по причине прибытия в гости своей мамы. Все бы ничего, но мама прибыла из Одессы, и если в Иркином парне одессита выдавали яркие синие глаза, известное чувство юмора да еще гитара, то родительница у Пашки была натурой энергичной, очень эмоциональной и по-одесски открытой как людям, так и новым впечатлениям. Хорошо хоть гитары у нее не было, а всего остального было даже слишком!
Едва завидев Ирку — практически будущую невестку! — Любовь Яковлевна сначала воскликнула «Вау!», а потом ущипнула — это капитана полиции-то и без пяти минут будущую невестку! — за нос и заявила:
— Недаром есть такая поговорица: «Будь проще, и люди к тебе потянутся!»
Ирка ошалело хмыкнула, потерла нос и, демонстрируя будущей родственнице послушание, постаралась прямо на вокзале последовать совету, но не слишком усердствовала — со всех сторон спешили люди, нагруженные и не очень, невыспавшиеся, многие небритые и наверняка со свежим перегаром, и Ирка не очень хотела, чтобы вместо выхода они потянулись к ней, к Ире…
Но не это беспокоило Пашку, а то, что в данный момент Любовь Яковлевна готовила новогодний стол вместе с Натальей Александровной, то есть с мамой любимой Ирки, ну, и моей мамой тоже, разумеется, — разница в возрасте у нас с сестрой всего два года, но это совершенно не мешает нам нежно любить друг друга, периодически кусаясь и царапаясь.
Пашка не зря переживал. Надо сказать, что по стилю, весу и жизненным убеждениям наши мамы являлись полной противоположностью друг другу, поэтому одессит немного — да что там, много, даже очень! — волновался, что получится в результате этого небезопасного союза.
— Паш! Ау! Достань мне мандарин! — Ирка дернула его за рукав, и Пашка послушно полез в карман — там лежали наспех всунутые мамой две мандаринки. («Вы что, коньяк ничем закусывать не будете?..»)
— Мы что, уже пьем? — удивилась я, глядя, как сестра ловко разделывает длиннющими ногтями ярко-оранжевый плод. — Ир?..
