Носкоеды - [17]

Детские ползунки — вещь не только тонкая и мягкая, но и очень питательная.

Так что, съев два или три обрывка, Тулик открыл глаза.

И тут же закрыл их снова. Только бы не видеть косматых, нечесаных голов, которые над ним склонились.

— Он приходит в себя! — шепнул Карлос.

«Где же все, почему меня не ищут? Неужели даже Рамику на меня начхать?» — горестно подумал Туламор-младший.

Но глаза так и не открыл. Сделал вид, что заснул.

А минуту спустя его и в самом деле сморил сон.

Так что бродяги укрыли его лоскутным одеялом и разошлись по своим берлогам.

Друг познается в беде

Той ночью не спал и Рамзес. Не найдя брата в доме профессора, он побежал на улицу.

Там он посвистел, как условились, песенку про то, что Хихиш невысок, спрятал в миску носок.

Никто не отозвался, но детская дразнилка напомнила ему о кузене — которому никто ничего хорошего не делал, но который сам всегда и всем помогал.

И Рамзес помчался к дому пана Варжинца, благо тот, как обычно, оставил нараспашку балконную дверь.

Он проскользнул внутрь. Постель была застелена, и дома никого не было. Рамзес забарабанил в дверцу, скрытую за дипломом.

Он ожидал увидеть Хихиша, но вместо него вышел дед.

Рамзес поспешно поклонился. Ведь даже его отец уважал старика, а может, даже и побаивался.

— В чем дело? Что вы с Туламором еще учинили?

Рамзес, запинаясь, рассказал, что случилось, и объяснил, что он пришел к Хихишу, чтобы тот помог найти брата.

Дед смягчился.

— Только Хихиш вечно где-то болтается, — сказал он, — а мне с того одно беспокойство и никакой радости.

— Так он в городе — один?

— Добро бы один! — заворчал дедушка. — А то вечно с паном Варжинцем. Да где это видано — носкоеду дружить с человеком? Разве так можно?.. Хотя пан Варжинец, конечно, та еще белая ворона… — бормотал дед себе под нос.

— Белая ворона? — не понял Рамзес.

(Дома у него образно выражаться было не принято.)

— Все вверх тормашками, — вздохнул дед.

— Точно, — согласился Рамзес. — Так я пошел. До свидания.

Из дедовых речей он мало что понял. Одно было ясно — Хихиш ему в поисках брата не помощник.

Он вышел на улицу. Издали в его сторону двигалась высокая, ссутуленная фигура. На голове фигура придерживала шляпу, словно шла навстречу сильному ветру.

Но дело было совсем не в ветре — стояла тихая погода, ни один листик не шевелился на ветвях акации. Дело было в том, что фигура тщательно обследовала все щели и мусорные бачки — не скрывается ли там носкоед? Даже самый тугодумный носкоед узнал бы профессора Кадержабека.

Рамзес вспомнил присловье: «Друг познается в беде». Ну что ж. Вот он и нашел друга.

И он сделал шаг вперед.

— Пан профессор! — позвал он.

Профессор сперва испуганно вскрикнул, а потом осторожно проговорил:

— Это же ты, верно? Ты был у меня в террариуме?

Рамзес ступил в круг света уличного фонаря и выговорил:

— Пан профессор Кадержабек! Это я, не он! Мы двойняшки! Меня зовут Рамзес, но вы зовите меня Рамик. Помогите мне! Я ищу своего брата, Тулика. Ну того, который у вас в клетке сидел. Поможете? Я вас так прошу…

У профессора слегка пошла кругом голова, но он не сплоховал.

— Дружище! — сказал он. — Конечно, я тебе помогу. Я же всю жизнь только и делаю, что ищу носкоедов!

Хихиш тоже выходит на свет

Рене Кадержабека так переполняли чувства, что он едва стоял на ногах. Он присел на лестницу под фонарем, а Рамзес, наоборот, вытянулся, так что теперь их лица были вровень друг с другом.

Профессор чувствовал себя виноватым за то, что запер брата этого малыша в террариуме, и хотел как-то загладить вину.

— Рамик, честное слово, я не хотел причинить вред твоему брату! И нитки бы у него на голове не тронул!

— Да я знаю, что вы добрый! — нетерпеливо воскликнул Рамзес. — Чего я не знаю, так это куда он подевался!

— Погоди-ка! — Профессор задумался, вспоминая. — Когда я уходил, домой вернулся Губерт, ну, сенбернар пани Цветы, так он был весь мокрый, будто из реки вылез.

— Так он выбежал из дома и прыгнул в реку! — завопил Рамзес.

— Тулик?

— Да нет! Губерт!

Рамзес чуть не приплясывал на месте.

— Вставайте, надо бежать к реке!

— Да-да, скорее!

Профессор вскочил и подхватил Рамика на руки.

И уже хотел зашагать в сторону реки, как почувствовал, что кто-то вскочил ему на спину. Одной рукой этот кто-то схватил профессор за шею, другой пытался сорвать с головы шляпу, и при этом вопил во все горло:

— Рамик, беги!

Это был Хихиш.

Вернувшись из «Килиманджаро», он узнал от деда, что приходил его кузен и просил помощи. И Хихиш тотчас помчался его искать. И оказалось, что подоспел как раз вовремя, чтобы придти на помощь!

— Хихиш! — обрадовался Рамзес, — ты меня нашел! — И, не теряя времени, объяснил, что профессор теперь — его друг.

— Друг мне и всем носкоедам! — объявил он. — Так что можешь ему показаться!

И Хихиш вышел на свет и представился профессору Кадержабеку. Вскорости он уже знал обо всех событиях этого вечера — о своих приключениях он не стал рассказывать, — и все трое поспешили к реке.

На набережной профессор спрятался за старым теплоходом, а Хихиш с Рамзесом отправились на разведку.

Под мостом они обнаружили лагерь бродяг. Те что-то бурно обсуждали.

— Пойду спрошу их, может, они видели брата, — сказал Рамзес.