Нос королевы - [10]
— Да?
— Я… не хочу… я не могу… Я хочу сказать, этот особенный!
— О, не будь глупышкой, Хармони, на пять десятипенсовых купишь ровно столько же. Вот что, как только у меня появится пятидесятипенсовик, мы сможем опять поменяться. Ты же знаешь, что все пятидесятипенсовики одинаковы. Ну, давай же, дорогая, я тороплюсь. — И миссис Паркер, отсчитав пять монеток, протянула их дочери.
Впоследствии Хармони пришло в голову множество способов, с помощью которых можно было бы увильнуть. Она могла бы сбегать на почту сама и по пути поменять монетки в магазине. Она могла бы вызваться постоять в очереди и купить марки. Наконец, она могла бы просто броситься наутёк. Но, загнанная в угол, она инстинктивно прибегла к своему оружию. В мгновение ока Хармони сунула руку в карман, нащупала на монетке лицо королевы и потёрла.
— Я хочу, чтобы мой пятидесятипенсовик оказался маме не нужным, — быстро проговорила она.
В комнату, прихрамывая, вошла Мелоди.
— О Мелоди, дорогая, — застенала Голубка, — мне нужен пятидесятипенсовик, чтобы купить пачку марок, ты мне не поможешь? Хармони не хочет дать свой, не могу понять почему.
— Конечно, мамочка, — промурлыкала Сиамка. — Я уверена, что у меня в кошельке найдётся. Сейчас принесу… Бывают же такие эгоистки!
«Я попусту потратила ещё одно желание», — с досадой подумала Хармони. Но тут она увидела, что её палец тёр не в том месте — краешек позади королевского затылка. На этот раз не было никакого волшебства, ей просто повезло.
Оказавшись в своей комнате, Хармони села у окошка и на свету стала поворачивать волшебную монету и так и сяк. Она обнаружила, что можно менять выражение лица королевы, наклоняя пятидесятипенсовик к себе и от себя. Можно придать королевскому лицу печальный вид, потом появится слабая улыбка, которая перейдёт в усмешку, а потом лицо станет серьёзным и, наконец, суровым.
Она перепробовала все эти разные выражения на себе перед зеркалом. Когда дошла до сурового, то задержала его и обратилась к своему отражению со строгой интонацией:
— Подумай, что сказал бы Гризли, если бы узнал, что ты чуть не потратила впустую ещё одно желание? Вот как ты обращаешься со своей волшебной монетой, которая даст тебе всё, что пожелаешь, всё! В следующий раз ты должна быть абсолютно уверена, что получишь то, что действительно тебе нужно, то, что ты никак не сможешь получить без волшебства. Теперь думай, Хармони, думай хорошенько.
И она сменила Суровую Королеву на Сосредоточенно Думаю гримасу. Она должна выбрать что-нибудь значительное и полезное, что-нибудь дорогое, о чём прежде не могла бы и мечтать.
Конечно! Велосипед! Не такой, как у неё сейчас, — весь прогнутый, разбитый и ржавый, а новёхонький, сверкающий, немыслимо дорогой! Целую армаду их, выставленную как на параде, можно увидеть в витрине большого магазина в торговом центре; всех форм, всех размеров, всех цветов радуги. Пожелай она — и любой станет её.
— Мы отправимся сейчас же, Рэкс Раф Монти, — сказала она. — Как? Конечно, на автобусе… Ты спрашиваешь, есть ли у нас деньги на проезд? Думаю, что есть.
Она быстро вытащила резиновую пробку из фарфорового поросёнка, в розовом брюшке которого лежало всё её состояние, и пересчитала деньги. На билет хватало.
— В конце концов, обратный билет нам будет не нужен!
Она сбежала вниз. Мелоди лежала на диване в гостиной, малюя свои коготки в зелёный цвет ужасного оттенка. Почти в такой же, заметила Хармони с некоторым удовлетворением, как синяк на её ноге.
— Где мама? — спросила она.
— Уехала на почту, зверёныш.
— Скажи ей, что я уехала в магазин.
— В магазин? Ты? Значит, собираешься потратить свой пятидесятипенсовик, который ты, эгоистка, ей не захотела поменять?
В автобусе Хармони отдала горсть полупенсовиков, пенни и двухпенсовиков водителю (Старой Английской Овчарке, отметила она с интересом) и села в напряжённом ожидании, держа в одной руке Рэкса Рафа Монти, а другой зажав в кармане волшебную монету. Кое-кто из пассажиров с любопытством уставился на маленькую девочку с потрёпанной игрушечной собакой, но Хармони мгновенно надела свою Скрытая Насмешка гримасу, и они поспешно отвели взгляд.
Добравшись до магазина, она долгое время стояла на улице и пристально разглядывала витрину. Как тут выбрать? Все велосипеды замечательные: высокие велики с тонкими шинами и низкие, приземистые с толстыми; велики с изогнутым и опущенным, как рога у нападающего барана, рулём и велосипеды, у которых руль высился подобно рогам горного козла. Велики синие, красные, зелёные, жёлтые… Все они были великолепны и ослепительно новые!
Хармони вошла внутрь. Может быть, из-за тишины и прохлады за зеркальным стеклом, отражающим солнце, или, может быть, из-за яркой экзотической расцветки его безмолвных обитателей она почувствовала себя будто в аквариуме. Поэтому и не удивилась, когда увидела, что продавец, который бесшумно двигался в её направлении по песочного оттенка полу, был, вне всякого сомнения, Морская Форель. Пятнистый и гладкий, с желтоватыми глазами, он завис над нею:
— Могу я вам помочь, маленькая леди?
— Я хочу велосипед, — сказала Хармони.
— Вот оно что, — медленно произнёс Морская Форель. Он кинул свой рыбий взгляд на этого неопрятного покупателя, в обкромсанных джинсах, старых матерчатых туфлях и не слишком чистой футболке (на этой было написано: «Руки прочь от котиков!»). — Какой же ты хочешь?
