Книги английского писателя Дика Кинг-Смита переведены более чем на двадцать языков. Писатель получает письма из разных стран. Как-то в разговоре со мной он вспомнил, улыбаясь: «Одна девочка, видимо сообразив, что мне уже немало лет, написала буквально следующее: „Дорогой мистер Кинг-Смит; я прочла почти все ваши книжки, и они мне очень нравятся. Надеюсь, что вы, до того как умрёте, успеете написать побольше“. Я стремлюсь оправдать её надежды».
Многие из вас видели фильм «Бейб», созданный по его повести. Она вышла в издательстве «Самовар». А сейчас вы держите в руках повесть, которую, когда она была впервые опубликована, английские дети назвали лучшей книжкой года.
Кинг-Смит умеет писать свои истории так, что они интересны и детям, и взрослым; «Белую Лошадь» можно читать всей семьёй. И позвольте дать совет: читайте её неспешно, тогда не ускользнут от вашего внимания все забавные и трогательные моменты, особенности речи героев, и книжка доставит вам больше радости. Если значение какого-то слова вы не совсем поняли, спросите у старших; чтение этой повести — занятие не только увлекательное, но и развивающее.
Белая Лошадь, которую ищут герои повести, и огромные камни, поставленные доисторическими людьми, существуют на самом деле. Я побывала в тех краях и могу вам сказать «по секрету», что глаз у Белой Лошади сверкает при хорошей погоде потому, что выложен стёклышками. Ну, а произошла ли вся эта история на самом деле, и что в ней правда, а что фантазия писателя — решать вам. Во всяком случае, рассказана она очень правдиво.
Маргарита Арсеньева
Глава первая. Как раз вовремя
Говорят, люди и животные, которых они держат, часто похожи. В Собачьем Приюте всегда было много собак самых разных пород, и его владелец, конечно, не мог быть схож со всеми.
У него было довольно резко очерченное лицо с острым подбородком, кошачьи усики и маленькие аккуратные уши, так что он больше походил на кошку, чем на собаку, и это притом, что кошек он ненавидел.
Особенно ненавидел он того единственного кота, который жил в Собачьем Приюте. Это был сиамец. Жена хозяина купила его ещё котёнком и поначалу очень с ним нянчилась, а потом — такой уж у неё был характер — ей это прискучило, и она больше им не интересовалась.
Единственный знак внимания — пинок исподтишка — он получал от хозяина, когда попадался ему на пути. Хозяин втайне надеялся, что кот окажется наконец в вольере какой-нибудь большой свирепой собаки.
Центральная часть Собачьего Приюта представляла собой два ряда забранных проволочной сеткой вольеров. Каждое утро кот вышагивал по коридору между рядами, производя осмотр находившихся на этот час в приюте собак — бездомных, потерявшихся или брошенных.
Он проделывал это в основном из озорства. Забавно было тереться о проволочную дверцу вольера и слушать яростный лай, грозное рычание или пронзительное тявканье обитателей всего в нескольких дюймах от них, когда они сообщали ему в недвусмысленных выражениях, что бы они с ним сделали, если бы только могли до него добраться.
Не все были настроены так воинственно — некоторые находились в слишком удручённом состоянии, но, конечно же, доброго слова он ни от одной собаки не слышал. Пока однажды не обрёл друга.
В то утро новоприбывшим был большой лохматый дворняга. На его ошейнике виднелась металлическая пластинка с надписью «Лабер».[1] Он был вислоухий, с длинным пушистым хвостом, шерсть у него была белая с коричневыми пятнами. Кот, как обычно, совершал свой обход и ждал, пока служащая запрёт собаку и удалится. Он начал тереться о проволоку и ожидал взрыва. Вместо этого большой дворняга посмотрел на кота сверху вниз, помахал хвостом и дружелюбно оскалился.
— Привет, — сказал он, — Я — Лабер. А тебя как зовут?
— Сквинтэм,[2] — ответил кот.
Изящный, элегантный, с короткой блестящей шерстью и ярко-голубыми глазами, он был чистопородный, но с изъяном. Сиамцам не полагается быть хоть сколь-нибудь косоглазыми. А Сквинтэм немного косил.
— Очень рад познакомиться! — сказал Лабер басом. — Я бы с удовольствием побеседовал с тобой, но только попозже: я очень устал. Извини, у меня просто глаза слипаются. — Он улёгся на топчан в глубине вольера и мгновенно уснул.
Кошки весьма любопытны, и в последующие дни Сквинтэм немало времени проводил у вольера, где находился Лабер. Не так уж много они друг с другом разговаривали, потому что большой и неуклюжий на вид Лабер был ещё и ленивейшей из собак. Каждое утро после нескольких слов он просил извинения и отправлялся спать. Но эти несколько слов всегда были дружескими, приветливыми, каких Сквинтэм никогда прежде от собак не слышал.
Поэтому, с течением времени, он стал беспокоиться за благоприобретённого друга, так как ему были известны порядки Собачьего Приюта. Каждое утро около одиннадцати часов собаку, которую не востребовали или не пристроили в двухнедельный срок, выводили из вольера и вели по коридору в операционную. Там её без боли усыпляли.
На тринадцатое утро пребывания Лабера в приюте, когда часы на стене показывали без пяти минут одиннадцать, пришла служащая. Она открыла дверь одного из вольеров и вывела оттуда маленького весёлого чёрно-белого терьера, почти ещё щенка.