Нокре Манта - [48]

— Да, — мужчина твердо посмотрел ей в глаза. — Моя жизнь всё равно пуста… И метка так жжет, — признался он неожиданно даже для самого себя.

— Ты видел, как с ЕЁ помощью Он убивает? — ужаснулась женщина.

— Да, видел, — и неожиданно для себя самого разоткровенничался. — Иногда я вижу во снах, как ОН убивает моего друга с её помощью.

— Ко мне тоже много чего приходит во снах из моих воспоминаний, — женщина тяжело вздохнула, понурив голову.

— Да. Что, Рубидия? — он почувствовал её страх.

— Я никому этого никогда прежде не говорила, но я боюсь Его, боюсь до ужаса.

— Ничего удивительного… То, что ты пережила… ты не можешь не бояться…

— Но я боюсь не за себя, — теперь слова довались ей с трудом. — А за этого паренька, Виктора, за Олега и за… и за тебя тоже…

— За меня не волнуйся: я и сам могу позаботиться о себе… Ну, а о Викторе мы с Олегом тоже беспокоимся. А за меня не волнуйся.

— Я ведь теперь твой должник, — неожиданно Волкова перевела тему разговора.

— Ты ничего мне не должна, Рубидия, — заверил её мужчина, нежно сжав её руки в своих.

— Нет, должна, — та упрямо мотнула головой. — И ты вроде бы хотел узнать мое настоящее имя.

— Да, но не говори мне его сейчас: Он может узнать, — Черносвет непроизвольно потер левое запястье. — Не хочу, чтобы у кого-либо из вас было преимущество при дуэли, когда вы встретитесь. Ты ведь этого добиваешься?

— Сейчас это уже не важно. К тому же потом просто не будет времени… Ты сам говорил это, — она хитро улыбнулась ему и повела плечами. Печаль отступила и Волкова повеселела.

— Решила поймать меня на моих собственных словах? — Черносвет тоже улыбнулся: одной из особенностей Рубидии было умение одной своей улыбкой поднять настроение всем окружающим её людям.

— Да, — и потянулась, лукаво изогнув брови. — И, извини, но я ужасно голодна.

— Я не подумал, — на столе возник поднос с бутербродами и чаем. — Угощайся. Этого хватит?

— Вполне. Спасибо. А ты составишь мне компанию? — она игриво склонила голову на бок, рассматривая узоры из трещин на старой штукатурке.

— Чуть позже, — холодно ответил мужчина. — Мне нужно закончить один препарат.

— У тебя одни зелья на уме, — обижено фыркнула Рубидия и снова повела плечами так, что тонкая лямка кружевного топа соскользнула с него.

— В обще-то это лекарство для тебя, — вздохнул Черносвет, сглотнув и стараясь незаметно протереть взмокшие ладони. — Рубидия, не играй со мной.

— А я и не играю… Мне это нужно и, впервые, с тех пор, как я заполучила Голодное Пятно, моя любовь никому не угрожает… никому! Понимаешь? — и нервно рассмеялась.

— Успокойся, — не на шутку разволновавшийся Черносвет присел рядом с молодой женщиной. Он с опаской прикоснулся к её содрогающимся плечикам, чтобы успокоить: боялся он себя, а не её.

— Не оставляй меня одну… Это так страшно быть одной, — она вдруг вцепилась в его рубаху, крепко прижавшись к нему. — Прошу тебя. Пожалуйста, — жалобно взмолилась она, стараясь вжаться в него, крепко обвив руками.

— Конечно, — вздохнул он, несмело поглаживая её плечи и шелковистые прядки волос. — Я ведь знаю, каково тебе. Может, отдохнешь немного? — робко предложил мужчина.

— Разве, что с тобой, — её руки соскользнули с его плеч, женщина отодвинулась от него, приоткрыв губы и с нежностью глядя на него, она робко теребила край своего кружевного белья.

— Рубидия, что ты делаешь? — он забыл о растворах, о своём правиле держать дистанцию с другими людьми, особенно с коллегами, тем более коллегой. Он забыл обо всём: весь мир для него сузился до двух невероятных глаз и прикосновений к бархатистой теплой коже.

— Милолика, — нежно поправила его женщина, ласково целуя.

* * *

Утро разбудило всех ярким светом: мартовское Солнце обманчиво обещало тепло. Ученики лениво спустились в столовую к завтраку. Многие, едва войдя в столовую, тихо перешептывались, украдко посматривая на учительский стол: прибавился ещё один преподаватель — его выздоровление ожидали многие из них с надеждой.

— Ну, наконец-то, — вздохнул Илья, едва разглядел кто это и усаживаясь за стол их класса. — Рубидия выздоровела.

— Думаешь, она будет вести урок? — скептически хмыкнула Аримия, накладывая себе картошки и вежливо рассматривая бледную золотоволосую преподавательницу.

— Да. Она ведь лучше Черносвета. Какого черта? — невольно выругался Илья. Он просто вытаращил глаза и не отрываясь смотрел на преподавателей и их стол. И не он один. А творилось там нечто невероятное. — Что это с ним? — кивнул юноша на самого нелюбимого в школе учителя.

И было, чему удивится. Впервые за всё время их обучения в школе Черносвет опоздал к началу завтрака и более того завел разговор с другим учителем — Волковой. А ещё к вящему удивлению окружающих, всячески обхаживал её за завтраком: подвигал блюда, следил, чтобы она ела.

— Он, наверное, рассказывает, что мы прошли за время её болезни и как он вёл уроки, — Аримия пожала плечами, стараясь не смотреть в сторону этих двоих. Предположение она высказала робко, словно и сама сомневалась в своих словах.

— Или жалуется, что мы безобразно вели себя и ничего не учили, — Илья отвел взгляд от учительского стола: ему казалось, что он подглядывает за личной жизнью. Да, и не он один чувствовал себя так.