Ночной скиталец - [123]

Мимолетная улыбка коснулась губ Ланса, как если бы воспоминания о брате пронеслись в его голове, но мягкое выражение лица сменилось гримасой боли, когда он продолжил:

— В отличие от Вэла, я просто не обратил внимание на свое предчувствие, повернулся на другую сторону и заснул. Но сэр Галахад всегда спешил мне на помощь.

— Он следовал за тобой до самой Испании? — в страхе спросила Розалин.

— Да, но это и не удивительно. Потому что в то время моим командиром был полковник Монтерой. Он хотел моей смерти, а я делал все возможное, чтобы угодить ему. Но после одной особенно опрометчивой атаки на французов меня, наконец, удалось подстрелить. Пуля раздробила колено. Им, вероятно, пришлось бы ампутировать ногу, чтобы спасти меня. Не то, чтобы я позволил им это, — добавил Ланс, — потому что все, чего я хотел, так это просто умереть. И думал, что наконец-то мое желание исполнится. Но еще до того, как рассеялся дым пушек, он был там, рядом со мной. Появившись чудесным образом из ниоткуда, как какой-то ангел-хранитель. И коснулся моей руки.

Ланс посмотрел на свои сильные, покрытые мозолями, руки, слегка потирая подушечкой большого пальца костяшки, как будто все еще чувствовал прикосновение брата.

— Ты знаешь, какой целительный дар был у Вэла, — продолжил он. — Ты испытала его на себе.

— Да. О, да, — пробормотала Розалин. Она дотронулась рукой до своего плеча, зная, что никогда не забудет ощущение страшной боли, покидающее ее и сменяющееся золотистым теплом, проникающим в нее через нежные пальцы Вэла.

— Но в моем случае проявление необыкновенного дара Вэла было иным, — продолжал Ланс. — Каким-то образом он стал сильнее и мощнее, чем раньше. Он взял мою руку, и я мог чувствовать свою боль, переходящую в него. Слишком много боли — больше, чем он мог вынести. Я пытался заставить его отпустить меня, но, черт бы меня побрал, я был слишком слаб. Независимо от того, умолял я его или проклинал, он не отпускал меня. Вэл продолжал держать, но потом что-то пошло не так. — Ланс замолчал, его горло сжалось. — И когда все закончилось, не осталось и следа от раны: ни крови, ни шрама. На мне, но Вэл… Ты видела, что это сделало с ним, — хриплым голосом закончил Ланс.

Розалин слишком отчетливо могла видеть, чего стоило ее мужу это чудесное и страшное исцеление. Ланс заявил, что у него не осталось даже шрама от этого происшествия. Но лишь потому, что его раны до сих пор не зажили. Они все еще были открытыми и кровоточили. Она поняла это, увидев мрачное выражение его глаз: чувство вины и отвращения к себе отражалось на лице Ланса.

Он сжал руку в кулак с такой силой, что костяшки пальцев побелели, и Розалин засомневалась, осознавал ли он то, что делал.

Она поспешила к нему, накрыв его руку своей и разминая пальцы, пока они не ослабили жесткую хватку.

— Ланс, — сказала она, — что бы Вэл не сделал для тебя, он сделал это с любовью. Он бы не хотел, чтобы ты мучался от этого.

— Я знаю, — грустно ответил Ланс. — Все, что он когда-либо хотел от меня, — это чтобы я простил себя.

— Так сделай это, — попросила Розалин, проведя пальцами по его щеке.

Он взял ее руку и быстро поцеловал ладонь.

— Я не могу, — Ланс резко отвернулся от жены, и она услышала, как он чуть слышным голосом пробормотал: — Сейчас я могу сделать для своего брата только одно.

Розалин почувствовала, как кровь заледенела в венах, потому что она слишком хорошо знала, что он имел в виду.

— Ты идешь за Рэйфом Мортмейном?

Ланс не ответил, но в этом не было необходимости. Ответ был в каждой жесткой линии его сурового лица, когда он подошел к вешалке, на которую повесил плащ для верховой езды, и снял его.

Розалин пыталась унять растущее чувство тревоги.

— Несомненно, ты собираешься действовать по всем правилам: капитан Мортмейн должен быть арестован. Дуэль незаконна и…

— Дуэль? — резким голосом ответил Ланс. — Мой брат был калекой и вряд ли мог отличить один конец пистолета от другого. Я не знаю, какая борьба произошла между Рэйфом и Вэлом, но уж точно не дуэль. Это было хладнокровное убийство.

— В таком случае, капитан Мортмейн, очевидно, очень опасный человек. И ты должен собрать большой отряд мужчин.

— Нет! Это касается только меня и Мортмейна.

Ланс прошел мимо нее, и Розалин с широко раскрытыми газами наблюдала, как он направился к деревянному письменному столу. На нем лежал длинный кожаный чехол, который некоторое время назад Ланс приказал принести одному из слуг.

Он слегка приподнял его и открыл. Розалин отшатнулась, когда увидела, что лежало на шелковой подкладке: рапира[29], более тонкая и изящная, чем меч Сент-Леджера, но столь же опасная.

— Она принадлежала моему брату, — сказал Ланс. — Мне кажется, довольно уместно использовать ее сейчас.

— Нет! — Розалин в отчаянии вцепилась в Ланса, когда он потянулся к рукоятке. — Ты с ума сошел? Разве не ты говорил мне, что капитан Мортмейн лучше владеет клинком, чем ты?

— Так было раньше, но на этот раз мне придется постараться, разве не так? — Ланс отстранил ее от себя, мягко, но решительно, и засунул рапиру обратно в чехол.

— Когда ты бросаешь вызов человеку, дорогая моя, выбор оружия остается за ним. Но Рэйф не настолько глуп, чтобы выбрать пистолеты.