Ночь, сон, смерть и звезды - [216]
Как со второй – или третьей? – маммографией. Задержать дыхание, не дышать. А теперь расслабьтесь.
Снова дышит. Они надевают кольца друг другу на пальцы (сегодня купленные, парные, серебряные, достаточно простые), после чего счастливый Хьюго наклоняется, чтобы поцеловать ее в губы.
(Старые кольца Джессалин переместила на пальцы правой руки. Практично, прагматично, акт предательства? Как бы то ни было, дело сделано.)
Дон Бэнквелл, помощник консула США в Гуаякиле, оказался человеком на редкость обаятельным. Именно он облечен полномочиями совершать бракосочетания американских граждан, а также оказывать им другие юридические услуги за рубежом. Ему это явно нравится, в чем нет ничего удивительного: куда как приятно проделывать такую работу в солнечной резиденции на авеню Родригес-Бонин, вдали от январского Среднего Запада, где завывает холодный ветер. Вряд ли он когда-нибудь станет послом или даже генеральным консулом, скорее всего, так и останется первым помощником и однажды (возможно) переберется в большую столицу вроде Парижа, Лондона или Рима, если приглянется начальству в Госдепартаменте и получит хвалебные отзывы от американцев-путешественников – порой это влиятельные люди, имеющие друзей наверху, и они могут порадеть за дона Бэнквелла. Неудивительно, что Бэнквелл старается польстить гостям и представляет им свою ассистентку, ослепительно-красивую молодую эквадорку, готовящую брачные документы и выступающую свидетельницей их бракосочетания.
– Как часто американцы сочетаются браком в вашем консульстве?
– Не часто, – признается дон Бэнквелл, – но да, бывает. Порой у путешествующих американцев возникает сильное желание пожениться. Особенно в тропических местах. Приближаясь к экватору, мы чувствуем, как все начинает терять очертания реальности. Хотя сам экватор, в общем-то, не существует, это скорее ощущение. Вы начинаете думать: может, нет ничего реального. А вот брак – другое дело, многим людям он кажется чем-то реальным, постоянным. – Так их просвещает сотрудник консульской миссии, говорящий с ярко выраженным акцентом Среднего Запада.
Он определенно произвел на Джессалин и Хьюго впечатление. Многим людям брак кажется чем-то реальным, постоянным. Ну да. Само собой.
Все когда-нибудь заканчивается, растворяется в потоке жизни. Муж и жена исчезнут, но их брак навсегда сохранится как исторический документ.
Вот так сюрприз! В консульстве, на стене приемной, висят копии фотографий Хьюго, сделанные несколько лет назад в тропических лесах Амазонки и позже представленные на выставке, вместе с другими фотографиями Амазонки, в Музее Уитни, Нью-Йорк, 1989. Хьюго с удивлением узнает свои работы в рамках, а помощник консула и вовсе ошеломлен.
– Фотограф Мартинес – это вы?
Он спешно зовет сотрудников. Как жаль, что самого консула сейчас нет на месте! Сколько лет они все восхищаются этими фотографиями, и вот перед ними стоит усатый красавец-фотограф, в белом пиджаке в рубчик, полосатой голубой рубашке, мятых брюках и сандалиях на босу ногу, улыбается и принимает комплименты то ли как король, то ли как жених.
Помощник консула радушно приглашает новобрачных вместе с великолепной Маргаритой на шампанское в открытый ресторан за углом.
– Не каждый день я регистрирую брак знаменитого художника с несравненной сеньорой, – торжественно произносит он.
Маргарита пристально посматривает на помощника консула, словно побаиваясь, что американский дипломат, уже в возрасте, набравший лишний вес и, похоже, безнадежно в нее влюбленный, впал в неадекватное состояние.
Подняты бокалы. Второй тост!
Джессалин, еще до всякого шампанского, испытывала легкое головокружение.
Если сейчас зажмурится и снова откроет глаза, поймет ли, где она?
Ах, Уайти! Это ты меня сюда отправил?
Она во все глаза смотрит на (нового) мужа: пиджак в рубчик, ворот полосатой рубашки расстегнут. Стильный, красивый. Немного постаревшая кинозвезда? Нет, скорее, художник мирового значения. Лицо теплого кофейного оттенка светится от удовольствия, темные глаза горят. В минуты возбуждения он привык дергать себя за усы. Жена (со временем) постарается избавить его от вредной привычки, но не сейчас.
Она его осчастливила, не так ли? Может, и он сделает ее счастливой в ответ.
Утром он настоял на том, чтобы купить ей платье для бракосочетания. Белое, из льняного полотна, с короткими рукавами и глубоким круглым декольте, позволяющим лучше разглядеть стеклянные бусы бутылочного цвета, которые он ей купил в том же магазине на центральной улице, где и парные серебряные кольца. А на плечи наброшена великолепная белая кружевная шаль – вместо свадебной вуали.
Бедный Уайти никогда не знал, что дарить Джессалин на день рождения и по особым праздникам. Его сковывала непонятная робость. Другое дело Хьюго Мартинес, успевший за короткое время надарить ей кучу всего: ювелирку ручной работы, шарфы и шали, шляпы и даже платья. А еще «туристские сандалии», прорезиненные, с закрытыми носами, чудовищно уродливые, но практичные, идеальные для прогулок по Галапагосам. (Как он узнал размер ее ноги? Прихватил из дома туфельку и пришел с ней в магазин спорттоваров.) Вот кто не ведает робости и уверен в своем непогрешимом вкусе.
