Ночь с роскошной изменницей - [4]

Ничего путного из этого не вышло. Ничего!!!

Танюшка поначалу идею матери восприняла с радостью. Щебетала, собирая вещи. Прыгала по новым комнатам, благо мать не поскупилась и купила ей «трешку». С воодушевлением носилась вместе с Соней по магазинам, скупая цветочные горшки, ненужные панно и плакаты с глупо улыбающимися красавицами. И даже новоселье устроила. И готовили они по старой дружбе вместе. И плова было много, пельменей, которые вручную лепили два дня подряд, закусок, колбас и сыров. Водки почти не было. Было что-то другое, отчего новые друзья Татьяны, после очередного захода в ванную, становились все веселее и веселее. Что это было, Соня поняла много позже. В тот вечер ей было не до этого. Она майской пчелой носилась от огромного стола в гостиной на кухню и обратно, меняла тарелки, подкладывала новые порции уже съеденных блюд, потом мыла, чистила, развешивала выстиранные полотенца. И ничего почти не замечала.

Излишней задумчивости подруги Соня нашла объяснение, оказавшееся очень выгодным для них обеих.

Соню оно избавляло от лишней головной боли – и так устала.

Татьяну избавляло от лишних объяснений, которые она так не любила.

Расстались, как всегда, обнявшись, расцеловавшись и обещая друг другу не пропадать, звонить, забегать, заходить.

Что Соня первое время и делала исправно. Звонила, заходила, забегала, даже если катастрофически не хватало времени. Не беда! Она же обещала не забывать любимую подругу! Она и не забывала. Она все и делала так, как обещала. Правда, со временем все чаще отделывалась одними звонками.

Ну не хватало этого проклятого времени! Хоть убей, ни на что не хватало!

Родители постоянно требовали внимания к себе. Опять же новое знакомство, которое казалось на тот момент весьма перспективным. Защита диплома. Распределение, которое нужно было еще заработать. А чтобы заработать, надо было себя зарекомендовать.

Тянулась из последних сил, не замечая, как стремительно листается настенный календарь.

Вдарило по тормозам в тот самый день, когда перспективный со всех сторон молодой человек по имени Никита, очень выгодно тянувший на кандидатуру ее возможного спутника жизни, вдруг объявил, что уезжает в Германию. Она – идиотка наивная – так обрадовалась, что запела, закружилась, открыла дверцу шкафа и начала швырять в остолбеневшего Никиту своими вещами.

– Это подойдет твоей Германии, а? – смеялась от счастья Соня. – А в этом я как возле Рейхстага? Подойдет?

Потом присмотрелась и поняла, что с Никитой творится что-то не то. Парень покрылся холодным липким потом, отчего его тонкая сорочка плотно прилипла к крепкой груди. Соня тут же перестала смеяться, бросаться в него юбками и кофточками, присела и спросила…

Потом много раз ругала себя. Вот не спросила бы, думала, может, и пронесло бы. Посопел бы, попотел бы, а потом, глядишь, и одумался, взял бы ее с собой. А когда спросила, куда же ему было деваться! Он и ответил честно, что едет туда один. И что ее взять с собой ну никак не получится.

Она бы и ничего, подождала бы и уехала к нему, когда бы получилось, не задай ему следующего невероятно глупого вопроса.

И Никита – непорочная душа – снова ответил ей честно. Что не ответить, спросила же!

Да, мол, ждет его там франкфуртская красавица с пышной белой косой и белой пышной грудью. Шутка, конечно же, и про грудь, и про косу. Но девушка у него там была. Ждала и жаждала выскочить замуж за молодого, красивого и очень-очень перспективного.

Не вышла она за него замуж! Не срослось и не получилось у них интернациональной семьи. Никита тут же бросился опять в Россию и в ноги Соне бросился, и пенял ей и корил за то, что так торопилась с вопросами своими. Не знала бы ничего, жила бы в неведении, как бы все удачно у них сложиться могло.

Соня не простила. Она как будто умерла в тот день, когда он ей во всем признался. Превратилась в куклу-робота без чувств, без любви, без волнений, с одним лишь чувством долга. Этот долг заставил ее с блеском защититься. Устроиться на работу и проработать там по сегодняшний день.

– Буду делать карьеру! – заявила она оторопевшей Татьяне, глядя на нее сухими горящими глазами. – К черту любовь, к черту семью, всех мужиков к черту! Твоя мать прекрасно обходилась без всего этого всю свою жизнь. И смотри, какая она!!!

– Какая? – вяло поинтересовалась тогда подруга, не разделяя Сониных восторгов.

– Самодостаточная, вот!!! Ее ничто не способно сломить, у нее все есть! Она обо всем позаботилась! Мне, если честно, очень хочется быть такой, как она. Она ведь… Она ведь, Танюша, если подумать, очень хорошо защищена от боли всем тем, что создала! Защищена…

Это была их последняя с подругой встреча. Самая последняя. Больше она не видела Таню… живой. Оказалось, что сегодня увидела мертвой, но не рассмотрела, не узнала.

– Вы мне не верите?! – ужаснулась Соня, глядя в макушку Олега Сергеевича. – Вы мне не верите? Почему?!

– Давайте поговорим об этом в отделении, хорошо? – промямлил он как-то неуверенно и полез из машины. – Вы подождите меня. Никуда не отлучайтесь.

– А… а как же Муська?! Мне ее можно будет забрать? – переполошилась сразу Соня, вспомнив про забытую всеми собаку, чей отчаянный лай носился сейчас по поляне перед озером. – Что с ней будет?