Ночь для любви - [62]

Прощальным жестом он поднял руку, но она так и не оглянулась.

«Возможно, никогда». Эти слова снова и снова вертелись у него в голове.

«Ах, моя любовь». Мечты разбиты, и нет уверенности, что они когда-нибудь снова будут вместе и мечта повторится.

Часть IV ВОСПИТАНИЕ ЛЕДИ

Глава 17

— Развлеките меня, Лили, — приказала новоявленная работодательница после часа полного молчания, когда боль расставания немного утихла, — и ответьте мне на несколько вопросов. Только отвечайте честно. Это одно из основных правил игры «а что, если».

Лили, заставив себя улыбнуться, посмотрела на Элизабет. Она еще не знала, сможет ли стать компаньонкой Элизабет, но решила, что попытается по возможности сделать все, что требуется.

— Если бы вам предоставили право выбора и средства сделать то, что вы больше всего на свете желаете, — спросила Элизабет, — что бы вы сделали?

«Вернулась бы к Невилю». Такой ответ был бы глупым. У нее есть право вернуться туда. Он просил ее остаться. Но вернуться к нему — означает вернуться в Ньюбери-Эбби и ко всему, что с ним связано. Лили задумалась. Но ответ на вопрос пришел сам собой, так как это желание зрело в ней уже давно.

— Я бы научилась читать и писать, — ответила она. — Это два желания?

— Будем считать, что одно, — засмеялась Элизабет, хлопая в ладоши. — Какой восхитительный ответ! Я знала, что вы не разочаруете меня, Лили. Давайте продолжим. Пусть это будут сразу пять желаний. Итак?

Лили мечтала и о других вещах. Конечно, ни одна из них не изменит того, что она потеряла, но, возможно, они придадут ее жизни какую-то цель. Скорее всего ни одно из ее желаний не исполнится, но такова уж природа мечты. В этом и есть ее привлекательность. «Возможно» — замечательное слово. Оно позволяет надеяться.

— Я бы научилась играть на фортепиано, — мечтательно продолжала она, — и узнала бы все, что касается музыки.

— Сейчас это уже определенно два желания, — улыбнулась Элизабет, — но так как я устанавливаю правила игры, мы можем объединить их в одно. Следующее?

Лили посмотрела на Элизабет, такую красивую и элегантную в дорожном костюме, в котором сочетались коричневые, бронзовые и кремовые цвета, исключительно подходившие ее возрасту, общественному положению, фигуре и цвету волос.

— Я бы научилась одеваться со вкусом, элегантно и по возможности модно.

— Но вашему дорожному ансамблю, Лили, уже присущи все эти качества, — сказала Элизабет. — Бледно-голубой цвет очень вам к лицу.

— Все, что на мне, — ваш выбор, — напомнила Лили, — за исключением шали и туфель. Одна бы я не справилась. Для меня одежда всегда должна была быть только удобной и чистой, теплой — зимой и легкой — летом.

— Тогда хорошо, — снова улыбнулась Элизабет, — будем считать это третьим желанием. А четвертое и пятое? Вам не хотелось бы путешествовать или приобрести дорогую собственность?

— Всю свою жизнь я только и делала, что путешествовала, — вздохнула Лили. — Я всегда мечтала подольше оставаться на одном месте, чтобы почувствовать его своим домом. А что касается собственности... — Лили пожала плечами. Что еще она может добавить, чтобы завершить этот список? Она научится читать и писать, узнает все о музыке. Она будет играть на фортепиано, элегантно и со вкусом одеваться. Она будет...

— Мне бы хотелось уметь считать, — вспомнила она. — Но не на пальцах или в уме, как это делаю я, а так, как считает домоправительница и графиня, когда ведут книги счетов по дому. Они как-то раз знакомили меня с ними. Они разбираются в цифрах и сразу понимают, сколько было истрачено и сколько денег надо отложить на будущее. Мне бы хотелось уметь делать то же самое. Мне бы хотелось самой вести эти книги и научиться управлять таким большим хозяйством, как Ньюбери-Эбби.

— А ваше последнее желание, Лили?

— Я всегда чувствовала себя легко с любыми людьми, — ответила Лили, немного поразмыслив. — С людьми всех слоев общества, даже с офицерами нашего полка. Но только не с такими людьми, как вы. Мне бы хотелось... хотелось бы знать, как себя вести с ними, о чем говорить, знать, чего они от меня ожидают. Я бы хотела научиться хорошим манерам. Не потому, что я горю желанием принадлежать к вашему обществу, а потому... ну я не знаю почему. Возможно, потому, что я восхищаюсь вами. Потому, что я уважаю графиню.

— Не уверена, что могу рассматривать ваши желания как пять разных, — сказала Элизабет после некоторого раздумья. — На самом деле все они сводятся к одному — желанию быть образованной и обладать знаниями настоящей леди. Сюда можно добавить рисование, шитье, умение танцевать, владеть языками, но все это в той или иной степени входит в те пять желаний, которые вы перечислили. Может, вы рисуете или танцуете. Я знаю, что вы умеете латать и штопать, но не умеете вышивать.

— Я говорю на хинди и испанском, — ответила Лили. — Танцую народные танцы, но никогда не рисовала.

Здесь их беседа прервалась, так как карета свернула на мощеный двор почтовой гостиницы, где они должны были сменить лошадей. Лили с удивлением поняла, что после часа пути ее мысли были настроены на более приятный лад. Она была даже довольна собой, хотя в этом была заслуга Элизабет, которая сумела отвлечь свою компаньонку от печальных мыслей.