Нижегородский откос - [19]
На сцену вышел высокий, худой мужчина с рыжей холеной бородой клином, в бархатной куртке с черным бантом вместо галстука и изящно поклонился. Все мгновенно смолкли. И только Стефан Бестужев сказал:
— Существуют еще люди, которые в состоянии быть людьми.
Рукавишников скрестил руки на груди и начал нараспев читать свои триолеты, держа книжку в руке:
И дальше он говорил все о котятах, которые его очень интересуют в противовес совершающимся мировым событиям. У всякого своя мера радости. Сенька видел первый раз живого и настоящего поэта из знаменитых декадентов начала XX века, имя которого ассоциировалось с именами Блока, Брюсова, Белого… Сенька изо всех сил старался понять что-нибудь из того, что слышал, но ничего не понял. Около часа Рукавишников завывал деланно, велеречиво, холодно, отрешенно, не меняя ни позы, ни места, ни голоса, не стараясь занять публику, точно он отбывал великую повинность и думал поскорее освободиться от нее. Дамы посылали ему жидкие хлопки, которые тоже звучали в холодном зале как дань приличию, как-то не всерьез. Из студентов хлопал только Пьер.
Потом устроители вечера объявили, что будут выступать местные поэты. И тут же выбежал на сцену очень лохматый и очень здоровый парень и заявил, что он представитель самого мощного и одаренного отряда поэтов, которых следует называть «будетляне баячи».
— Даешь поэзию будущего! Оглуши, Кораллов! — крикнули из зала.
Кораллов принялся скандировать стихи громовым голосом, махая руками в воздухе.
В стихах прославлялось шествие нового мира, раскрепощение плоти и духа, освобожденной от оков личности. Внятно Сенька понял только одно двустишие:
Студенты оживились, загоготали, захлопали. Кто-то зычно крикнул:
— Сашка, сбрасывай смелее литературный хлам с корабля современности!
Некоторые дамы поднялись и с видом оскорбленных демонстративно протопали по залу.
отчеканил будетлянин в адрес уходящих. Одна старушка остановилась, взглянула на будетлянина через лорнет, пожала плечами и сказала:
— Какая гадость! Все испортилось: и порядки, и публика, и поэзия…
Будетлянин стал изрыгать хулу на старушку. Все мгновенно смешалось в этом доме. Публика лезла на сцену, чтобы унять будетлянина, а в зале уже дрались и ругались.
— Муза! — кричал со сцены будетлянин, отбиваясь от наступающих и встряхивая космами буйных волос. — Беги из Эллады с Парнаса, прибей вывеску: «Сдается в наймы»…
В зале маленький человечек в пенсне, поднявшись на кресло, кричал:
— Вырежьте на сердцах вензель самости. Научитесь быть самим собой.
Адамович протискивался к Сеньке:
— Удалимся из этого бедлама. Когда музы молчат, то раздается скрип тяжелых колес. Доморощенное безвкусие, наивная самонадеянность… Право на зрелость надо выстрадать… Нам еще надо научиться пользоваться свободой…
Адамович повел его вниз, в подвальное помещение, заставленное старыми вещами (бра на стенах, тяжелые гардины, высокие вольтеровские кресла). Там собрались из зала лишь знакомые друг другу и пишущие. Только Пьер и Стефан были не поэты, но с ними дружил Адамович и считал их знатоками всего изящного. Во всю длину комнаты стоял дубовый стол, покрытый газетами, со снедью, необычайно богатой для тех времен: коржики из ржаной муки, кислая капуста в хрустальных вазах, котлеты из отрубей, морковный чай и самогон в бокалах. Перед дамами — хорошенькие рюмочки с узорами, причудливые солоночки, графины с водой на специальных подносиках, на каждой тарелочке бумажная салфеточка…
Сеньке все казалось призрачным. Вилочка лежала с левой стороны тарелки, ножик — с правой. Все неспроста. Ели, пили не стесняясь.
— Господа, — сказал Адамович, — мы собрались здесь для договоренности о полной консолидации всех культурных, поэтических резервов нашего города. В эти тяжкие для России дни культурного кризиса…
— Мягко выражаешься, Гриша, — перебил его высокий бледнолицый юноша с волосами под Надсона. — Надо говорить: мы собрались в дни вселенской мясорубки…
— Не будем увлекаться крайностями, — ответил Адамович, — они всегда опасны. Так вот, в дни культурного кризиса нам следует выявить и сохранить действенные силы литературной России. Придет время, когда отстучат пулеметы, смолкнут пушки и снимут со стен плакаты. Тогда должны заговорить музы. История не стоит на месте. И в наше апокалипсическое время переоценки всех ценностей…
— Это не переоценка ценностей, а геростратово торжество, — заметил бледнолицый.
— Господа. Это тоже крайность. Разрушение — благородная страсть, если она преследует гуманные цели…
— Гриша, вы любите компромиссы. Вы будете профессором.
С трудом Адамович закончил свое обращение, потому что каждая его фраза вызывала опровержение слева или справа от него. Иногда это переходило в гвалт, и тогда начинали обвинять друг друга в гражданской трусости, в интеллектуальной слепоте, в забвении долга перед народом, в рутине, в «подыгрывании красным», в вульгарном материализме, в спиритуализме. И чем больше хмелели (самогонка была забористая), тем больше развязывались языки…
«Девки» — это роман о том, как постепенно выпрямляется забитая деревенская девушка, ощутившая себя полноправным членом общества, как начинает она тянуться к знаниям и культуре. Писатель, ученик М.Горького Николай Кочин, показывает безжалостную к человеку беспросветно дикую деревню, в которой ростки нового пробивают себе дорогу с огромным трудом. Тем сильнее противодействие героев среды, острее конфликт. Одна из главных героинь «Девок», беднячка Парунька Козлова, оскорбленная и обесчещенная, но не сломленная, убегает в город.
О Святославе Игоревиче, князе Киевском, написано много и разнообразно, несмотря на то что исторические сведения о его жизни весьма скудны. В частности, существует несколько версий о его происхождении и его правлении Древнерусским государством. В своем романе Николай Кочин рисует Святослава как истинно русского человека с присущими чертами национального характера. Князь смел, решителен, расчетлив в общении с врагами и честен с друзьями. Он совершает стремительные походы, больше похожие на набеги его скандинавских предков, повергая противников в ужас.
Книга посвящена жизни и деятельности российского механика-самоучки Ивана Петровича Кулибина (1735–1818).
Всё творчество старейшего нижегородского писателя Николая Ивановича Кочина (1902–1983) посвящено процессам, происходящим в российской провинции, их влиянию на жизни людей. Роман «Парни» рассказывает о судьбе крестьянского сына Ивана Переходникова, ставшего кадровым рабочим на строительстве Горьковского автозавода. Знак информационной продукции 12+.
Новый роман талантливого прозаика Витаутаса Бубниса «Осеннее равноденствие» — о современной женщине. «Час судьбы» — многоплановое произведение. В событиях, связанных с крестьянской семьей Йотаутов, — отражение сложной жизни Литвы в период становления Советской власти. «Если у дерева подрубить корни, оно засохнет» — так говорит о необходимости возвращения в отчий дом главный герой романа — художник Саулюс Йотаута. Потому что отчий дом для него — это и родной очаг, и новая Литва.
Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».
Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.
Переиздание романа Семена Ивановича Шуртакова, удостоенного Государственной премии РСФСР имени М. Горького. Герои романа — наши современники. Их нравственные искания, обретения и потери, их размышления об исторической памяти народа и его национальных истоках, о духовном наследии прошлого и неразрывной связи времен составляют сюжетную и идейную основу произведения.
Повести вошедшие в книгу, написаны автором в разные годы: когда он жил и работал на Сахалине и позже, когда переселился в Подмосковье, но часто бывал в родных дальневосточных краях.Дальний Восток, край у самого моря, не просто фон для раскрытия характеров персонажей сборника. Общение с океаном, с миром беспредельного простора, вечности накладывает особый отпечаток на души живущих здесь людей — русских, нивхов эвенков, — делает их строже и возвышеннее, а приезжих заставляет остановиться и задуматься о прожитом, о своем месте в жизни и долге.
За свою книгу «Тень друга. Ветер на перекрестке» автор удостоен звания лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького. Он заглянул в русскую военную историю из дней Отечественной войны и современности. Повествование полно интересных находок и выводов, малоизвестных и забытых подробностей, касается лучших воинских традиций России. На этом фоне возникает картина дружбы двух людей, их диалоги, увлекательно комментирующие события минувшего и наших дней.Во втором разделе книги представлены сюжетные памфлеты на международные темы.
Роман Николая Горбачева, лауреата Государственной премии РСФСР имени М. Горького, рассказывает о современной армии, о работе по созданию и освоению советской противоракетной системы «Меркурий».