Николай Вавилов. Ученый, который хотел накормить весь мир и умер от голода - [93]
История эвакуации тысяч политических заключенных из Москвы в ночь на 16 октября 1941 года известна своей поразительной жестокостью. Около полуночи арестантов свезли на Курский вокзал, выстроили рядами на привокзальной площади на четвереньках и приказали не поднимать голову. Люди простояли так шесть часов в ожидании поездов, которые повезут их на восток, прочь от наступавших немцев, в тюрьмы Саратова, Оренбурга и Куйбышева.
Уже выпал первый снег, но быстро растаял и превратился в ледяные лужи. Осужденных, пытавшихся отползать от луж, охрана силой загоняла обратно. С рассветом на улицах стали появляться горожане, они в панике готовились к эвакуации. Они впервые увидели политзаключенных, которых государство держало за семью замками. Сбившись в кучу, арестанты стояли чуть живые, сгорбленные, мокрые и продрогшие. Вот они – «контрреволюционеры», «диверсанты», «саботажники» советского строя. Теперь все могли посмотреть на «врагов народа». Прохожие выполняли свой патриотический долг, шикали в их сторону и освистывали узников: «Шпионы! Предатели!»
Когда составы были готовы к погрузке, охранники загнали по двадцать арестантов в вагонные отсеки, рассчитанные на пятерых. Состав был в пути почти две недели, и многие по дороге умерли. Поезд, в котором везли Вавилова, шел в Оренбург, но из-за воздушных налетов немцев его перенаправили в Саратов[464].
Вавилова посадили в тюрьму № 1, здание царских времен из красного кирпича на ул. Астраханская. Это было длинное узкое шестиэтажное строение с небольшими оконными проемами вроде иллюминаторов, и местные называли его «Титаник». Тюрьма была страшно переполнена. Вавилова посадили в камеру для приговоренных к высшей мере, в подвале без окон. Его сокамерниками оказались известный философ Иван Луппол и саратовский инженер Иван Филатов. «Преступление» Филатова заключалось в том, что у него был дядя из буржуазии, который до революции владел собственной лесной пристанью. Происхождение «из бывших» означало в советском государстве смертный приговор. Расстрел Филатову позже заменили на десять лет лагерей, но он к тому времени был уже так болен, что его отправили умирать домой. Предприимчивый советский журналист Марк Поповский разыскал в Саратове водителя грузовика, который слышал рассказ Филатова об условиях в камере смертников.
В узких камерах стояли привинченные к стене кровать и стол. Единственная электрическая лампочка горела круглосуточно. Спали по очереди, двое на кровати, третий – сидя, облокотившись на стол. Одеждой служили холщовые мешки с прорезями для головы и рук и лапти из липовой коры. Три раза в день заключенным давали еду: две ложки каши утром, миска супа из скисших помидоров с кусочком селедки в обед и ложка каши на ужин. Им полагалось по триста грамм черного хлеба из ячменной муки, но в тюрьме часто случались драки из-за хлеба, который доставался более сильным заключенным. Приговоренным к расстрелу не разрешались ни прогулки, ни передачи[465].
Но и в этих условиях у Николая Ивановича нашлись душевные силы организовать пребывание в тюрьме таким образом, чтобы каждый день имел смысл, чтобы держаться за жизнь самому и поддерживать сокамерников. Хотя им приказали говорить только шепотом, Вавилов устроил лекции по истории, биологии и лесотехнике, которые они читали по очереди. Кроме того, Вавилов рассказывал о своих экспедициях в другие страны.
На какое-то время такая искусственная рутина поддерживала Вавилова и его сокамерников, и у него теплилась надежда на то, что его дело пересматривают. Должно быть, он уповал на то, что рано или поздно его переведут в трудовой лагерь, как и обнадеживал его посланник Берии перед самой эвакуацией из Москвы. Но когда Вавилов сказал начальнику тюрьмы, что ему обещали ходатайствовать о помиловании, тот ответил, что не имеет права переводить Вавилова из камеры смертников: «Пришлют из Москвы бумагу “расстрелять” – расстреляем; скажут “помиловать” – помилуем»[466].
В пятнадцати минутах ходьбы от саратовской тюрьмы Елена и Юрий поселились в одноэтажном кирпичном доме, где жила сестра Елены Полина и ее муж Максим, проректор Саратовского университета по заочному обучению. У них был сын Геннадий, до отправки на фронт учившийся на геологическом факультете. Елена и Юрий оказались в Саратове к началу сентября, когда Николай Иванович все еще был в тюрьме в Москве. Их отъезд из Ленинграда был крайне сложным. Теперь они официально стали изгоями: родственники «врага народа» тоже считались врагами. Елену не брали на работу, и они остались без денег. Пенсию по инвалидности у нее отобрали как у жены «врага народа».
Во время ареста Вавилова Елена с Юрием жили в Пушкине, рядом с опытной станцией. Летом 1941 года, после нападения гитлеровской Германии на СССР, коллекции ВИР в Пушкине и в Ленинграде начали готовить к эвакуации. Бесценное собрание семян погрузили в ящики для отправки по железной дороге на Урал. В эвакуацию отправляли сотрудников института по одобренному Лысенко списку, и семью бывшего директора вряд ли стали бы эвакуировать. Жена Георгия Дмитриевича Карпеченко Галина Сергеевна пригласила их на лето пожить на даче ее родителей под Москвой
М.В. Ломоносов, как великий ученый-энциклопедист, прекрасно понимал, какую роль в развитии русской культуры играет изобразительное искусство. Из всех его видов и жанров на первый план он выдвигал монументальное искусство мозаики. В мозаике его привлекала возможность передать кубиками из смальты тончайшие оттенки цветов.До сих пор не оценена должным образом роль Ломоносова в зарождении русской исторической картины. Он впервые дал ряд замечательных сюжетов и описаний композиций из истории своей родины, значительных по своему содержанию, охарактеризовал их цветовое решение.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
Кто такие чудаки и оригиналы? Странные, самобытные, не похожие на других люди. Говорят, они украшают нашу жизнь, открывают новые горизонты. Как, например, библиотекарь Румянцевского музея Николай Федоров с его принципом «Жить нужно не для себя (эгоизм), не для других (альтруизм), а со всеми и для всех» и несбыточным идеалом воскрешения всех былых поколений… А знаменитый доктор Федор Гааз, лечивший тысячи москвичей бесплатно, делился с ними своими деньгами. Поистине чудны, а не чудны их дела и поступки!В книге главное внимание уделено неординарным личностям, часто нелепым и смешным, но не глупым и не пошлым.
В книге Рудольфа Баландина читатель найдет увлекательные рассказы о странностях в жизни знаменитых интеллектуалов от Средневековья до современности. Герои книги – люди, которым мы обязаны выдающимися открытиями и техническими изобретениями. Их гениальные мысли становились двигателем человеческой цивилизации на протяжении веков. Но гении, как и обычные люди, обладают не только достоинствами, но и недостатками. Автор предлагает ответ на вопрос: не способствовало ли отклонение от нормы, пусть даже в сторону патологии, появлению нетривиальных мыслей, решений научных и технических задач?
В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.