Николай I - [138]

Прибыв 25 марта 1845 года в Тифлис, М. С. Воронцов попытался все же заставить противника принять генеральное сражение. В июне 1845 года Чеченский и Дагестанский отряды под его общим командованием (11 батальонов и 3 роты пехоты, свыше тысячи казаков, грузинская милиция), преодолевая сопротивление горцев, снова совершили поход по Ичкерийским лесам в горный район — Андию. Выжженное село Анди было взято, и отряд Воронцова двинулся к главной своей цели — столице имамата аулу Новое Дарго в верховьях реки Аксай. Шамиль применил «стратегию удава»: рассекая отряд на части, он уничтожал их в лесных завалах. С большими потерями Воронцов пробился в Дарго, который оказался покинутым мюридами во главе с Шамилем. На обратном пути 16 июля на поляне у селения Шаухал-Берды отряд попал в окружение. Во время похода погиб храбрый генерал Диомид Пассек. Своевременный подход на выручку наспех сформированного отряда генерал-лейтенанта Р. К. Фрейтага из Грозного 19 июля позволил избежать полной катастрофы. Князь П. В. Долгоруков писал: «Если бы отважный и энергичный генерал Фрейтаг, стремившийся на спасение окруженного в горах русского войска, опоздал бы хотя бы сорока восьмью часами, то Воронцов со всем отрядом был бы взят в плен Шамилем»^{956}. Только 20 июля соединившимся отрядам удалось пробиться к занятым русскими Герзель-Аулу. Во время этой экспедиции потери составили 1658 человек убитыми, 3350 ранеными; кроме того, потеряны были три горных орудия и весь обоз.

Поход Воронцова вошел в историю под названием «сухарной экспедиции». После разорения Дарго Шамиль перенес свою ставку в новую горную крепость, возведенную у ичкерийского аула Ведено. В письме к И. Ф. Паскевичу 1 (13) августа 1844 года Николай Павлович был уже не столь оптимистичен, как в начале года, и весьма краток: «Про Кавказ не пишу, начало было хорошо, но идет в даль, что не хорошо»^{957}.

Поняв ошибочность прежней стратегии и доверяя Воронцову, Николай Павлович избавил его от дополнительных инструкций, предоставив полную самостоятельность, но за ситуацией следил. Не случайно во время неоднократно упоминавшегося разговора с начальником Канцелярии М. С. Воронцова С. В. Сафоновым в 1846 году император был весьма озабочен положением дел на Кавказе. Сначала он поинтересовался обстановкой на правом фланге — Восточном берегу (Черноморском побережье), на что С. В. Сафонов ответил, что там дела «в хорошем положении». Затем Николай Павлович заметил, что и «на левом фланге также довольно хорошо», и перешел к ситуации в Чечне. «Здесь его величество, — пишет С. В. Сафонов, — вошел в подробное рассмотрение и рассуждение об известных уже делах в Чечне, о постройке Ачхоевского укрепления, о действиях Шамиля, о переселении жителей в горы, о желании чеченцев не передаваться к нам и проч.»^{958}

В том же году был достигнут и крупный успех: удалось отбить вторжение! Шамиля в Осетию и Кабарду с целью присоединения к имамату новых территорий на западе. К этому времени М. С. Воронцов отказался от стратегии медленного продвижения в горы и закрепления достигнутого путем строительства крепостей и дорог. С 1846 года он вернулся к тактике À. П. Ермолова, сжимая территорию имамата кольцом укреплений. В сентябре 1847 года после проведенной по всем правилам военного искусства осады, с использованием подземных галерей для минирования, М. С. Воронцов захватил крепость Салту, превращенную в груду камней. Штурм стоил 535 убитых и 1888 раненых. По крепости было выпущено 12 тысяч снарядов. Здесь же спасал раненых знаменитый хирург Н. И. Пирогов. Это была первая победа Воронцова над Шамилем. В июне 1848 года князь М. Аргутинский-Долгоруков взял разрушенный Гергебиль, после чего был вынужден отойти, оставив развалины горцам. За этот поход он был произведен в генерал-лейтенанты; что же касается князя М. С. Воронцова, то он получил благодарность от императора.

В 1849 году русские войска отразили попытки горцев взять Темир-Хан-Шуру и прорваться в Кахети. В том же году, после смерти великого князя Михаила Павловича, командующим гвардейским и гренадерским корпусами и шефом воевавшего на Кавказе 44-го драгунского полка был назначен цесаревич Александр Николаевич. В следующем году он решил отправиться в инспекционную поездку на Кавказ. В Чечне цесаревич посетил Валерик, известный ему по стихотворению М. Ю. Лермонтова. Оказавшись на месте стычки, он, пришпорив лошадь, бросился вперед, так что несколько пуль просвистело рядом. М. С. Воронцов сделал представление о доблести цесаревича, и довольный Николай Павлович наградил сына знаком ордена Святого Георгия 4-й степени.

В том же году вновь участились набеги адыгов, которых возглавлял Мухаммед Эмин (Магомед-Амин), назначенный Шамилем наибом Закубанского края. За 1849 год он совершил 101 нападение на Кавказскую линию. С начала 1850 года Мухаммеду Эмину подчинились бжедухи, шапсуги, натухайцы, убыхи. Только в мае 1851 года его отряды удалось разгромить, и границы имамата снова сузились.

С конца 40-х годов в имамате начались подспудные брожения, обострилась внутренняя борьба в самом мюридском лагере. Постоянные переселения Шамилем целых аулов привели к деградации сельского хозяйства. Между тем источники военной добычи резко сузились. Как отмечают историки Кавказской войны М. М. Блиев и В. В. Дегоев, «военно-набеговая система, как форма хозяйственной специализации, в конце концов принесла узденской массе обнищание и голод»