Николай I - [137]

. В то же время он был согласен и со многими выводами оппонентов такой стратегии и понимал всю ненадежность ставки только на военную силу. Для характеристики взглядов императора весьма показательна записка, составленная им в ноябре 1842 года для главноуправляющего Закавказским краем и командира Отдельного Кавказского корпуса А. И. Нейдгардта: «Не хочу никаких завоеваний, и мысль об оных считаю преступною. Хочу нашего владычества краем, где признаю его покуда крайне шатким и неверным…». Далее, отмечая ненадежность сообщения по Военно-Грузинской дороге, плохо контролируемой русскими войсками, он делал следующий вывод: «Из сего следует, что необходимо покорение враждебного нам населения Кавказа. Но покорение следует исполнить не одним оружием… На воспитание, генерал Нейдгардт, должно быть обращено особое внимание, возможное соединение в одних школах воспитанников из всех народов весьма желательно, потому полезно, елико можно увеличивать число народных и уездных училищ; но воспитание в самом крае никак не должно превышать обыкновенных гимназических степеней, ибо все высшее образование для способнейших должно непременно быть в России, т. е. в общем корыте, даровать же его за Кавказом было бы действовать вопреки коренным правилам здешней политики»^{952}. Но пока в горах было не до «просвещения», даже «барабанного».

В ноябре 1843 года русский отряд подполковника Д. Пассека был вынужден оставить Хунзах и с большими трудностями вышел из окружения. За спасение отряда Пассек был сразу произведен в генерал-майоры. Шамиль осадил Темир-Хан-Шуру (с 1922 года Буйнакск), хотя и безрезультатно. В ходе этой кампании Нейдгардт потерял все завоевания в горном Дагестане. Территория же имамата увеличилась более чем вдвое, а численность войск Шамиля достигла цифры в 20 тысяч человек. Кроме Дагестана и Чечни, влияние Шамиля распространилось на Кабарду.

Осенью того же 1843 года в очередной раз была поставлена задача нанести «конечный удар» Шамилю в течение одного 1844 года. Для этого на Кавказ отправили две дополнительные дивизии из 5-го корпуса генерала Лидерса. 14 ноября 1843 года Николай I писал ему: «Повторяю, в обыкновенном положении дела станем держаться условленного, но теперь столько же необходимо привести дела в прочное положение, уничтожив приобретенное Шамилем влияние, нанеся ему конечный удар, и, буде Бог поможет, окончательно одним же разом занять горы; дело важное, трудное, возможное и потому решительно исполнить требующее. Посылаю тебе на один год 2 дивизии в составе 24 батальонов с саперным бат., и стрелковым бат. при 32 орудиях, даю я тебе такие силы, каких Кавказ и во сне не видел. Умей меня понять и, пользуясь сими способами, исполни мою волю в точности. Ты должен проникнуть в горы, разгромить Шамиля везде, где тебе противостанет, все истреблять, что тебе будет противиться, но щадить все, что покоряется без боя; в особенности оказывая уважение к муллам, мечетям и к вере, чтобы разрушить и уничтожить и тень мысли, что мы точно ведем духовную войну. Сыпли деньги, стараясь ими привлечь на нашу сторону людей, пользующихся влиянием на племена. Ты должен всюду пронестись грозою, все опрокидывающей, и потому отсюда не отвлекаться побочными предприятиями, но стремиться все и постоянно к одной главной цели»^{953}. Далее предписывалось выбрать три или четыре главных пункта, «которые безотлагательно надо будет устроить и твердо занять». В заключение император еще раз подчеркивал жесткие сроки выполнения задачи: «Помни, что все должно быть кончено непременно в течение 1844 года, что я отнюдь и ни под каким предлогом не оставлю командированных войск на Кавказе долее сего»^{954}.

Во время зимнего затишья, в январе 1844 года, Николай Павлович сообщал И. Ф. Паскевичу: «На Кавказе покуда притихло; после удачного дела под Казанищами Шамиль ушел в горы. Войска дрались славно, а линейные казаки вновь показались молодцами, равно как и прочие казаки»^{955}. Нейдгардт произвел реорганизацию войск, сформировав пять отрядов: Чеченский (генерал от инфантерии А. Лидере), Дагестанский (генерал-лейтенант князь В. Бебутов), Самурский (генерал-майор князь М. Аргутинский-Долгоруков), Лезгинский (генерал-лейтенант Г. Шварц) и Назрановский (генерал-майор П. Нестеров). Всего 44 батальона, 104 сотни конницы и 78 орудий. Весной 1844 года он начал широкомасштабные военные действия, выдвинув против Шамиля отряды генералов К. фон Клюгенау, А. Лидерса, М. Аргутинского-Долгорукова. Но Шамиль, уничтожая собственные аулы и изматывая противника, в сражения не вступал. Нейдгардт не решился углубиться далеко в горы и предпочел укрепиться на занимаемых позициях. Рядом с селением Тарки на земле кумыков было заложено укрепление Петровское (современная Махачкала). В то же время осенью 1844 года в состав имамата Шамиля вошли многие аулы Кайтага и Табасарана.

Скромные успехи Нейдгардта раздражали Николая I. В декабре 1844 года на Кавказ с чрезвычайными полномочиями был назначен наместник М. С. Воронцов. Последний без радости принимал это назначение, хотя за ним было оставлено Новороссийское генерал-губернаторство. Воронцов получал безграничную гражданскую и военную власть над всем регионом. Как кавказскому наместнику, ему было подчинено не только Закавказье, но и Кавказская область. Знакомый с Кавказом по службе под началом князя П. Д. Цицианова, М. С. Воронцов представлял трудность поставленной задачи. Разговор с А. П. Ермоловым, которого он посетил в Москве, убедил его в ошибочности стратегии «решительного удара». Но именно из этой стратегии исходил император, требовавший в ходе кампании 1845 года разгрома Шамиля и захвата «центра его владычества». Таким центром для Шамиля мог стать любой малодоступный аул.