Никого нет дома - [28]
Вечное - сейчас.
Проницая миг, смотришь сквозь того, кто смотрит.
Обнажая текущее мгновение, тут же растворяешься в нем. В незамутненном наблюдении индивидуальность вообще перестает быть значимой. Когда внимание - лишь в Настоящем, ни прошлое, ни будущее уже не беспокоят. Исчезая в моменте, воссоединяешься с Вечностью.
Исчезновение
Ось Дао проходит через центр, где сходятся все «да» и «нет».
Кто крепко держится за ось, находится в недвижности, из которой все движения и противоположности видны в их истинном соотношении...
Отбросив мысль о наложении предела и приятии одной лишь из сторон, он полагается на чистую интуицию.
Чжуан-цзы
Лицом к пространству
Вся полнота жизни - в глаголе «видеть».
Тейяр де Шарден
Модели людских взаимоотношений основаны на том, как мы явлены друг другу. Взглянем на двух разговаривающих между собой людей: собеседники развёрнуты друг к другу, они разделены и различны, стороннему наблюдателю их лица видны в профиль. Но ситуация каждого из нас как субъекта восприятия, совсем иная: ощущая все «от первого лица», своё собственное лицо я не вижу. Человек D (см. рисунок) может видеть цвет глаз человека Е, но не цвет собственных глаз.
Давайте проделаем такой эксперимент. Находясь перед партнёром, спросим себя: «Сколько я вижу лиц?» Не будем думать в поисках ответа, а просто посмотрим. Действительно ли мы - лицом к лицу? Или же, выражаясь абсолютно точно, лицом к не-лицу? Забудем хоть на время о точке зрения стороннего наблюдателя. Итак, вижу ли я два лица или одно? Одно. На той стороне, где партнёр. А что ж тогда на ближней ко мне стороне? Прозрачность, о которой уже шла речь>37.
У меня нечего (если можно так выразиться) противопоставить лицу партнёра, нечем задать дистанцию между нами. Ведь на моей стороне не видно ни глаз, ни рта, ни носа. Это и
открыл Тун Шань, читая Сутру Сердца, священный буддийский текст Махаяны. Сутра начинается словами: «Здесь - форма есть пустота. Но пустота - тоже форма. Здесь - ни глаз, ни носа, ни рта, ни ушей, ни их функций». Дуглас Хардинг говорил: «Взгляд в чужое лицо есть прекрасный шанс вспомнить о собственной Открытости: не-лицо здесь и лицо там; лицо и Пространство. Все дело только в том, чтобы не забывать замечать это. И тогда уйдёт закоренелая привычка воображать себя где-то позади своего незримого лица». Все, что нужно сделать, - стереть устаревшие программы ума. Мы так привыкли видеть то, что сказано нам видеть. Что обусловливает нас отмечать сам язык своим грамматическим строем. Социум внушил: мы - личности и лица. Другие люди и зеркала вложили в нас программу обладания лицом. И все, что нужно теперь сделать, -эго снять очки, искажающие восприятие. Так распознается истинная природа. Сотрём эту программу, и тогда проявится Субъект. Забудем вид «от третьего лица», и обнажится Реальность.
Со стороны, конечно, D и Е - лицом к лицу, и наблюдатель F отчётливо видит расстояние между ними. Но сами D и Е могут лишь представить себе такую точку зрения, мысленно став на место F. То есть для некоего третьего лица мы - друг напротив друга. Но в видении от первого лица каждый из нас есть безбрежная открытость чистого Пространства.
Увидь, почувствуй, прикоснись
В Любви
Тела, ума, сердца и души
Просто не существует.
Руми
Для следующего эксперимента опять понадобится партнёр. Мы попытаемся выявить Сознание посредством одного из чувств - осязания. Попросите партнёра сесть напротив, возьмитесь за руки и переплетите пальцы. Глядя на двадцать пальцев, нетрудно заметить разницу в цвете и размере, и даже узнать свои собственные (например, по надетому кольцу). Но, за исключением этого, можно ли утверждать: «В одних пальцах меня больше, чем в других»?
Давайте сконцентрируемся на прикосновении. Закройте глаза и почувствуйте те легчайшие ощущения, которые возникают в местах контакта пальцев. А теперь разверните, как в опыте с тоннелем, вектор своего внимания на 180°. Снаружи вовнутрь. Кто воспринимает? От объекта (чувства контакта) мы переходим к Субъекту (Сознанию, дающему возможность ощущать). Этот последний - все равно что чистый лист с записью происходящего. Да, да - чистый, даже с записью. Это ничем не замутнённая ясность, вмещающая все воспринимаемое. Или даже нечто вроде бассейна, в котором плавают сами ощущения.
Когда осознаешь эти четыре руки как некое гнездо теплоты, давлений и прикосновений, то видишь (иного слова не подберёшь, хотя глаза и закрыты): нет различия между руками, твоими и чужими. То, что обычно воспринимается двумя разными телами, теперь является единым ощущением. Подобный эксперимент можно провести и с другими частями тела. Результат будет тот же –Е динство. Одного мига открытого внимания достаточно.
Стоит лишь увидеть Это, и сомнений более не возникает (мы ещё вернёмся к этому вопросу при обсуждении Тантры).
Есть и другое немаловажное открытие в этом эксперименте: можно увидеть (опять же, с закрытыми глазами!), как исчезает отличие «вне» от «внутри», разница между «здесь» открытого Сознания и «там» ощущения в руках. Причём речь вовсе не о том, что там руки, а здесь Сознание. Есть лишь одно Пространство, вмещающее всех нас со всеми нашими ощущениями. Мы «видим» их одним Сознанием. Вначале может показаться, что ощущений в эксперименте - два: первое на расстоянии (контакт четырёх рук), второе - прямо здесь (в Сознании). Но это последнее - вовсе не восприятие. Это Субъект, все в себе содержащий. Второе включает в себя первое.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.