Никого нет дома - [30]
И есть ли, скажите, более верное описание духовного освобождения? Наслаждаясь Божественным в любовном экстазе, мудрые мужчины и женщины открывают тайны Духа.
Обычно люди боятся расстаться с собственным телом, но во время интимной близости они обнаруживают, насколько естественно это свершается. Нет отождествления ни с телом, ни с каким-либо ощущением или энергией, в нем возникающей, и потому ничего не стоит более между наблюдателем и наблюдаемым. Вместо контакта двух людей, обращённых друг к другу, возникает нечто новое. Каждый начинает осознавать, что смотрит в лицо любимого или любимой не глазами, а открытым Пространством. И даже более того: это встреча Пространства и экстаза любовного сплетения тел.
Выявляется истинная природа. В зависимости от направленности вектора внимания видишь или то, что тебя окружает, или Того, кто смотрит на это. И тогда нет глаз, лица, тела, ума, нет даже влюблённых - есть только Сознание. Испытавший столь простой, но радикальный сдвиг от мыслящего эго к видящему «Я» может сказать: «Хотя у меня, похоже, все ещё имеется привычка полагать себя замкнутым в оболочке собственного тела, а также отождествляться с ментальными процессами, такими, как мышление и восприятие, тем не менее я вкусил уже блаженство Бесконечности». Стопроцентной гарантии, конечно, нет, что это то самое Бесконечное, но аромат его уже никогда более не покинет нас. Он неопределим, и в то же время до боли знаком. И манит, как горизонт, всегда убегающий при приближении. Растворяясь в Океане истинного «Я», все вопросы исчезают, и рациональность утрачивает смысл.
Божественная близость
Среди важнейших вещей, нам данных,
Состояние Небытия - величайшее.
Леонардо да Винчи
Распространённая игра нашего сна наяву - взаимоотношения. То есть обмен ощущениями, чувствами, мыслями - попросту говоря, энергией между двумя отдельными существами. Можно наслаждать друг друга своим присутствием, помогать, наставлять и всяческим иным образом «заполнять» чужой жизнью пробелы в собственной. Но до тех пор, пока ограничиваешь себя оболочкой агрегата тело-ум, полного слияния не жди: все доступное пространство заполнено, буквально выражаясь, телами взаимодействия. Но где-то в глубине души таится знание, что есть иной путь.
Но вот происходит сдвиг сознания, и мутное всегда внимание становится кристально ясным. Вневременные миги трансцендентности вскрывают божественность обыденности. Все начинает видеться иначе. Разрушаются ментальные штампы, принуждавшие видеть в партнёре отдельную от себя личность. В такие мгновения настолько поглощён происходящим, что полностью забываешь себя. А главное, контролировать то, что происходит, более уже невозможно. Эго исчезает, капитан в рубке управления (то бишь голове) перестаёт следить за правильностью курса, и все происходит спонтанно, непредсказуемо и естественно. Персональный мирок, с его планами, тревогами и чаяниями, улетучивается, и ощущаешь аромат бездонности Сознания. Платината, тамильский тантрик, говорил:
Шесть телесных сфер, пять состояний -
Все вдруг угасли, исчезли.
В чистом Пространстве остался я в изумлении...
Неуловимое блаженство охватило меня.
Словно выходишь за свои пределы, туда, где лучезарно светит Центр, не ведомый ни времени, ни обычному пространству. Может показаться, что речь идет о чем-то крайне редкостном и сверхъестественном, но на самом деле это универсальное состояние, не связанное с каким-либо конкретным путем, традицией или религией. И оно вовсе не прерогатива тантриков или знатоков восточных сексуальных техник. Если говорить строго, это даже не состояние, которого можно достичь, выполняя набор четких правил. Тут нет входа и нет выхода.
В дзэн-буддизме об этом говорят как о «вратах без врат». Когда стоишь пред ними, кажется, нужно лишь дождаться своего часа, чтобы суметь войти. Но лишь становится ясно, что внутри никого нет, как ожидание теряет всякий смысл. Все просто: нет стучащего во врата - нет их самих. Никто никогда не проходил через них. Ибо исчезал, лишь только к вратам приближался. И некому было обернуться, указав нам путь, - ибо какой может быть путь у того, кого нет. Отбросьте все представление о самих себе - и врата развеются, как дым, открыв взору Реальность>39.
Выйдя за пределы ума, расстаешься и с привычным чувством отдельности от мира. Охватывает ошеломляюще мощное ощущение подлинного «Я». В любовном соитии с партнером будто полностью исчезаешь и в то же время наполняешься самой Любовью. И тогда парадоксальным образом сосуществуют одновременно два чувства: полноты сверх край и абсолютной пустоты.
Все, что видишь в такие моменты, есть чистая Бытийность. Во всем: в возлюбленном, в себе, в вашем контакте и везде вокруг. Нет более отдельных сущностей, и это становится таким простым и очевидным, что кажется даже неудобным что-либо тут говорить. Ты словно растворяешься в прозрачном воздухе, находясь вне мира и в то же время полностью присутствуя в нем. И это можно испытать прямо сейчас. Закройте глаза и скажите себе: «Я есть». И если не следовать слепо привычке, полагая, что это «Я есть» пребывает внутри тела, то обнаружится: оно не имеет локализации ни в сердце, ни в голове, ни где-либо ещё. Это безграничное Пространство.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.