Нихон сёки. Анналы Японии - [148]

Он говорил с таким жаром, что слезы полились из его глаз. [Нынешний] государь же, хоть и по-прежнему считал, что [на престол] всходить не будет, но, чтобы не противоречить воле старшего брата, наконец дал согласие. Однако на престол все не всходил. [Люди] того века, видя, как с подлинностью сердца и серьезностью мыслей уступают они друг другу престол, радовались и говорили: «Ах, как это хорошо! Когда старший и младший между собой живут в радости, то и в Поднебесную вернется добродетель. Когда в семье [государя] согласие, то и среди народа распространится принцип человечности».

Весной начального года [правления нового государя], в день новолуния Цутиното-но ми начального месяца[948], опо-оми и опо-мурази, собравшись, сказали: «Наследный принц Окэ, в своей мудрости, добродетели и свете, соизволил уступить тебе Поднебесную. Ты, повелитель, истинный наследник. Прими же наследные деяния, стань хозяином государева двора, наследуй безграничную мощь своих прародителей; обращаясь вверх, следуй сердцу Неба, обращаясь вниз, удовлетворяй желания народа. Ты все не соглашаешься занять престол. Нельзя, чтобы из-за этого обманывались в своих надеждах сановники и вельможи всех богатых золотом и серебром соседних стран и провинций, далеких и близких. Небесный мандат принадлежит тебе. Наследный принц настаивает на том, чтобы уступить его тебе. Твоя мудрость и добродетель расцветают все пышнее, твоя благая судьба становится все явственней. Еще когда ты был совсем юн, ты много трудился, умалял себя, был со всеми ласков. Послушайся же повеления старшего брата и прими наследные деяния!»

Сказал тогда государь, отдавая повеление: «Принимаю».

Созвал он сановников, вельмож, чиновников ста управ во дворец Тика-ту-асука-но ятури-но мия и вступил на Небесный престол. Все служащие в ста управах возрадовались.

В одной книге сказано: у государя Вокэ было два места. Один дворец был в Воно, другой — в Икэно. Еще в одной книге сказано — дворец в Микакури.

В том месяце государыней-супругой стала принцесса Нанипа-но Воно-но мико. В Поднебесной были прощены прегрешения[949].

Нанипа-но воно-но мико — правнучка государя Во-асадума-вакуго-но сукунэ, внучка принца Ипаки, дочь принца Вока-но вакуго.

В день Мидэуноэ-тора 2-го месяца, когда новолуние пришлось на день Цутиноэ-ину, государь рек: «Покойный владыка [наш отец] претерпел много бедствий и окончил жизнь на заброшенном поле. Я же был тогда в юных годах, бежал и прятался. В моих злоключениях меня разыскал и призвал [прежний государь], и я поднялся до нынешних великих деяний. Повсюду искал я благородный прах, но никто не знает, где он».

Договорил он, и они зарыдали вместе с наследным принцем Вока. В том месяце был брошен клич по жилищам старцев, и государь самолично расспрашивал их. Одна старая женщина, выйдя вперед, сказала: «Я, [Окимэ,] знаю, где похоронен благородный прах. Прошу тебя, позволь мне показать».

Окимэ — это имя старой женщины. Она дочь Ямато-пукуро-но сукунэ, предка Сасаки-но яма-но кими в земле Апуми-но куни, по имени Окимэ. Про нее можно прочесть ниже.

И тогда государь и наследный принц Окэ вместе с этой старой женщиной соизволили отправиться в поле Каяно, в Кутавата провинции Апуми, стали там копать и увидели, что старуха правду сказала.

Посмотрели они в яму, и государь испустил громкий стон, произнес исполненные глубокого чувства слова, — был он в смятении. Со времен древности не встречалось подобной жестокости. Тело Накатано лежало вместе с благородным прахом, и нельзя было отличить — кто где.

А с ними была кормилица принца Ипасака-но мико. Она сказала: «У Накатано не было передних зубов. По этому признаку можно его отличить».

На основании слов кормилицы смогли отделить черепа, но конечности и другие кости были смешаны. Поэтому на поле Каяно возвели две гробницы, столь похожие, что казалось — их не две, а одна. В погребальных обрядах тоже никаких отличий не было.

Окимэ государь велел поселиться невдалеке от дворца. Он желал ее призреть и жаловать, чтобы нужды она больше не знала.

В том месяце государь отдал приказ: «Ты, Окимэ, много бродила по свету и изнемогла, ходить тебе трудно. Поэтому тебе натянут веревку и ты пойдешь, держась за нее. На конце веревки будет привязан большой колокольчик, так что у тебя не будет надобности затруднять слугу, оглашающего имена прибывших. Просто, когда войдешь, позвони в него. Так я буду знать, что ты пришла».

В соответствии с повелением старуха шла, позванивая колокольцем. Государь издалека услышал этот звон и сказал песней:

Вон звенит колокольчик

Из дальнего далека.

Поля Асази-пара,

И Воно миновал.

Видно, старица пришла.[950]

В 3-й месяц, 1-й день Ками-но мино государь соизволил отправиться в задний сад и там вкушал трапезу на пире у бегущих вод.

Летом, в день Хиното-но хицудзи 4-го месяца, когда новолуние пришлось на день Хиното-но тори, государь отдал повеление: «Государь обычно поощряет ближайших подданных, даруя им назначение на должности. Поощряет страну — давая награждения[951]. И вот — Кумэ-бэ-но водатэ (еще одно его имя — Ипа-татэ), некогда на время назначенный государевым наместником в провинции Парима, разыскал меня, принял радостно и поднял [до нынешнего положения]. Его заслуги велики. Так что, [Водатэ], без стеснения проси всего, чего ты хочешь».