Ницше - [194]
Немало почерпнули национал-социалисты и от российских антисемитов — Грингмута, Крушевана, Окрейца и Пуришкевича. На формирование взглядов самого Гитлера решающее воздействие оказали теории австрийских расистов и антисемитов конца XIX в.
Именно австрийцы развивали марксистскую по своему духу идею о том, что люди разделяются на две группы: занимающиеся созидательным трудом и получающие нетрудовые доходы. К первым относятся «трудящиеся», ко вторым — банкиры, ростовщики и рантье. В этой теории уже полностью сформирована идея «созидательного» и «паразитического капитала», с которой несколько позже выступил теоретик НСДАП Федер. Рудольф Юнг предложил получившее затем большое распространение понятие маммонизма — подчинения созидательных сил народа всевластию денег.
Э. Юнгеру, которому наши приписывают «дальнейший поворот к фашизму», принадлежит идея «тотальной воли к власти рабочего» и «тотальной мобилизации» как главной доктрины тоталитарного государства. Нет, Юнгер не был идеологом и предтечей нацизма. Наоборот, он был его фрондой. Юнгер отказался от избрания в Прусскую академию искусств, а в 1939-м году издал роман «На мраморных скалах», в котором открыто высмеял паучью борьбу нацистов за власть.
Чем же он не угодил нам? Образом созданного им рабочего-тоталитариста, тоталитариста по природе, одержимого сверхчеловеческой волей к власти, «волей к тотальной диктатуре», которая познается в зеркале нового порядка как «воля к тотальной мобилизации». Юнгер неприемлем правдивым описанием нашего государства с его обезличиванием, макиавеллизмом, «единством труда и долга». Он неприемлем концепцией войны и революции как двух сторон одного явления. Он неприемлем предостережением, что расой господ может стать раса рабов.
Хотя давно кануло в Лету то время, когда произведения Ницше воспринимались как бешеное извержение «буйнопомешанного, изрыгающего оглушительный поток слов со сверкающими глазами, дикими жестами и с пеною у рта», наши последователи Нордау с уникальным душевным и эстетическим бессердечием на протяжении 70-летней эпохи мрака соревновались с предтечами фашизма в поисках самых злых и обидных слов, нацеленных на интеллектуальное уничтожение философа, предвосхитившего большинство идей философии жизни, о самой жизни сказавшего: «Жить — значит постоянно отталкивать от себя то, что хочет умереть; жить — значит быть жестоким и неумолимым по отношению ко всему, что слабо и старо в нас…»
Это же надо: в стране непотребств и бесчинств, тысячелетье сотрясающих гигантский континент, прятать Ницше от «воспитанных мальчиков», расстрелявших миллионы соотечественников, устлавших землю метровым слоем костей, заливших ее морями крови…
Сегодня самим приходится удивляться, каким образом у «исчадия ада» «проповедь всего этого бреда о мировом господстве арийской расы» сочетается с тем, «что он, напротив, постоянно предупреждал об опасностях национализма».
Несколько не самых одиозных перлов наших «специалистов в штатском» от философии:
Одним из идейных истоков фашистской идеологии, несомненно, является философия Фридриха Ницше, который особенно возвеличивается и прославляется официальными теоретиками современного фашизма (здесь стоит напомнить, что Розенберг и Боймлер неоднократно и нелицеприятно громили Ницше).
Венцом философской мысли Ницше является его крайний теоретико-познавательный субъективизм и воинствующий имморализм (здесь следует напомнить, что в работах наших до самого последнего времени в понятие имморализм вкладывалось содержание худшей разновидности аморализма).
Ницше реставрировал принцип шопенгауэровской философии в форме адекватной вожделениям и интересам нарождавшегося монополистического капитала (это о человеке, гневно обличавшем все разновидности буржуазности и этатизма).
Необходимость рабства Ницше связывает с необходимостью существования господ, которые, ведя паразитический образ жизни, живя за счет прибавочного труда эксплуатируемой массы, составляют смысл истории[56].
Антидемократизм Ницше, агрессивный и воинственный, в полной мере созвучен открытой фашистской диктатуре с ее апологией социальной иерархии[57].
«Атеизм» Ницше является «атеизмом» эксплуататора, который не только не отвергает религии, но бережно ее охраняет как незаменимое орудие в борьбе за свое господство…
Имморализм Ницше не только не колеблет моральных заповедей, находящихся на службе буржуазной собственности, но санкционирует самые свирепые меры в борьбе буржуазии против трудящихся, что он называет «высшим видом морали»…
Идеолог монополистического капитализма открыто ставит вопрос о полезности и необходимости в интересах капитала такого идеолога, который переоценивает все ценности в соответствии с требованиями своего класса.
Критика Ницше капиталистической цивилизации ведется под углом зарождающегося империализма, который в идеологии фашизма находит себе законченное идеологическое выражение.
Творчество Ницше — настоящий гимн насилию и войне.
Ницшеанство одержало победу в виде национал-социалистского миросозерцания.
В философии Ницше иррационализм… непосредственно смыкается с открытой апологией насилия, вседозволенности, войны… агрессивного национализма, колониализма, расизма.
Если писать историю как историю культуры духа человеческого, то XX век должен получить имя Джойса — Гомера, Данте, Шекспира, Достоевского нашего времени. Элиот сравнивал его "Улисса" с "Войной и миром", но "Улисс" — это и "Одиссея", и "Божественная комедия", и "Гамлет", и "Братья Карамазовы" современности. Подобно тому как Джойс впитал человеческую культуру прошлого, так и культура XX века несет на себе отпечаток его гения. Не подозревая того, мы сегодня говорим, думаем, рефлексируем, фантазируем, мечтаем по Джойсу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В своей новой книге «Непризнанные гении» Игорь Гарин рассказывает о нелегкой, часто трагической судьбе гениев, признание к которым пришло только после смерти или, в лучшем случае, в конце жизни. При этом автор подробно останавливается на вопросе о природе гениальности, анализируя многие из существующих на сегодня теорий, объясняющих эту самую гениальность, начиная с теории генетической предрасположенности и заканчивая теориями, объясняющими гениальность психическими или физиологическими отклонениями, например, наличием синдрома Морфана (он имелся у Паганини, Линкольна, де Голля), гипоманиакальной депрессии (Шуман, Хемингуэй, Рузвельт, Черчилль) или сексуальных девиаций (Чайковский, Уайльд, Кокто и др.)
В книге, название которой заимствовано у Аристотеля, представлен оригинальный анализ фигуры животного в философской традиции. Животность и феномены, к ней приравненные или с ней соприкасающиеся (такие, например, как бедность или безумие), служат в нашей культуре своего рода двойником или негативной моделью, сравнивая себя с которой человек определяет свою природу и сущность. Перед нами опыт не столько даже философской зоологии, сколько философской антропологии, отличающейся от классических антропологических и по умолчанию антропоцентричных учений тем, что обращается не к центру, в который помещает себя человек, уверенный в собственной исключительности, но к периферии и границам человеческого.
Опубликовано в журнале: «Звезда» 2017, №11 Михаил Эпштейн Эти размышления не претендуют на какую-либо научную строгость. Они субъективны, как и сама мораль, которая есть область не только личного долженствования, но и возмущенной совести. Эти заметки и продиктованы вопрошанием и недоумением по поводу таких казусов, когда морально ясные критерии добра и зла оказываются размытыми или даже перевернутыми.
Книга содержит три тома: «I — Материализм и диалектический метод», «II — Исторический материализм» и «III — Теория познания».Даёт неплохой базовый курс марксистской философии. Особенно интересена тем, что написана для иностранного, т. е. живущего в капиталистическом обществе читателя — тем самым является незаменимым на сегодняшний день пособием и для российского читателя.Источник книги находится по адресу https://priboy.online/dists/58b3315d4df2bf2eab5030f3Книга ёфицирована. О найденных ошибках, опечатках и прочие замечания сообщайте на [email protected].
Эстетика в кризисе. И потому особо нуждается в самопознании. В чем специфика эстетики как науки? В чем причина ее современного кризиса? Какова его предыстория? И какой возможен выход из него? На эти вопросы и пытается ответить данная работа доктора философских наук, профессора И.В.Малышева, ориентированная на специалистов: эстетиков, философов, культурологов.
Данное издание стало результатом применения новейшей методологии, разработанной представителями санкт-петербургской школы философии культуры. В монографии анализируются наиболее существенные последствия эпохи Просвещения. Авторы раскрывают механизмы включения в код глобализации прагматических установок, губительных для развития культуры. Отдельное внимание уделяется роли США и Запада в целом в процессах модернизации. Критический взгляд на нынешнее состояние основных социальных институтов современного мира указывает на неизбежность кардинальных трансформаций неустойчивого миропорядка.
Монография посвящена исследованию становления онтологической парадигмы трансгрессии в истории европейской и русской философии. Основное внимание в книге сосредоточено на учениях Г. В. Ф. Гегеля и Ф. Ницше как на основных источниках формирования нового типа философского мышления.Монография адресована философам, аспирантам, студентам и всем интересующимся проблемами современной онтологии.