Ничего личного...-2 - [45]

Амадео поманил к себе Кейси. Тот неуверенно опустился на табурет подальше от дяди.

— Держи, — Амадео толкнул к нему стакан. — Заслужил.

— А? — парень недоуменно уставился на него. В зеленых глазах читалось замешательство напополам с радостью. — Чем это я заслужил?

— Тем, что не уполз в угол и треснул тому бугаю по голове бутылкой. Это было храбро, хоть и безрассудно, — ответил Амадео.

Джо подозрительно посматривал на него, но не стал возражать, когда стаканы Амадео и Кейси соприкоснулись с легким звоном.

— Джо, — обратился Амадео к бармену. — Где здесь можно снять комнату на ночь?

— На третьей улице, у аптекаря, — ответил тот, яростно протирая стойку. — Боунс, знаете такого? Хотя откуда вам, вы в Старом квартале впервые, это сразу видно.

Стакан застыл на полпути ко рту.

— Аптекарь? — эхом повторил Амадео.

— Да, он когда-то был аптекарем, но прикрыл свою лавочку после одного происшествия. — Джо наклонился вперед и сделал страшные глаза. — Но об этом лучше спросить его самого, мне жутко об этом рассказывать.

В голове все поплыло, и Амадео схватился за стойку, чтобы не упасть. В памяти одно за другим всплывали страшные воспоминания. Лукас, топающий ногами и кричащий, что Микки больше нет, Кристоф, говорящий, что его друга застрелили при попытке ограбить аптеку…

На плечо легла чья-то ладонь, и картинка перед глазами перестала двоиться.

— Эй, вам нехорошо? — в глазах Кейси читался неподдельный испуг. — Только не надо тут умирать, ладно?

— Я… Я не собирался, — Амадео вытер губы тыльной стороной ладони. — Значит, вы сказали аптекарь Боунс?

— Да, на третьей улице, отсюда недалеко. Пройдете два квартала и свернете налево у бакалейной лавки старика…

— Эдуардо, — Амадео соскользнул с табурета. — Спасибо, Джо.

— Э, так вы тут уже бывали? — бармен внимательно смотрел на него. — Почему я вас не помню?

Амадео оставил этот вопрос без ответа.

* * *

До бывшей аптеки он добрался без происшествий. Улицы были темны и пустынны, ни одна живая душа в это время не рисковала высовываться наружу. Обычно вся ночная жизнь Старого квартала крутилась у баров и притонов, но здесь царила тишина, лишь изредка откуда-то доносился приглушенный скрежет. Амадео знал — это качалась на ветру старая вывеска бакалейного магазина Эдуардо. Прошло столько лет, а старик до сих пор не удосужился ее смазать.

Вот и аптека. В треснутой витрине все еще висели плакаты, рекламирующие чудодейственные средства против аллергии и простуды, хотя лекарства тут больше не продавали. На двери висела табличка "Закрыто", но старик Боунс не спал, о чем свидетельствовал еле заметный свет откуда-то из глубины помещения.

Амадео постучал, стараясь не обращать внимания на то, что сердце бешено колотится. Поначалу он не слышал ничего, но вскоре за дверью раздались шаркающие шаги.

— Кто там? — послышался надтреснутый голос.

— Мне… — горло сдавило, и Амадео пришлось откашляться, чтобы продолжить. — Мне сказали, у вас можно снять комнату.

Молчание. Затем дверь с жалостливым скрипом распахнулась, и в нос Амадео уставилось дуло дробовика.

Мороз пробежал по коже — именно этот дробовик оборвал жизнь Микки. Ноги подкосились, и Амадео стоило больших трудов устоять на ногах. Злость вперемешку со страхом заставила голову закружиться, и он постарался взять себя в руки.

— Мистер Боунс, — он поднял ладони, держа их на виду. — Мне нужна комната на сегодняшнюю ночь. В баре у Джо сказали, что я могу обратиться к вам.

Голос звучал мягко, вкрадчиво и почти не дрожал. Старик с минуту смотрел на него, подозрительно ощупывая взглядом, затем опустил ствол.

— Хорошо. Заходите, — он повернулся и пошаркал вглубь аптеки.

* * *

— Держи, — старик поставил перед ним жестяную кружку, до краев наполненную каким-то пойлом. — Сегодня Рождество, надо хоть немного промочить горло.

— Спасибо, — Амадео попробовал напиток. Губы и язык обожгло огнем, по горлу будто пробежала кошка, выпустив когти. Приятное тепло разлилось по груди.

— Что это? — спросил он.

— Самопал, — хмыкнул Боунс, садясь напротив. — Сам делаю. Ты пей, праздник же.

За окном падал снег, отчего казалось, будто на улице светлее, чем внутри. Боунс не включал свет, довольствуясь неверно горящей свечой. Комната, которую он предложил Амадео, находилась на втором этаже и больше напоминала шкаф. В ней еле-еле помещалась старая скрипучая кровать и некое подобие тумбы.

Сейчас же они сидели в помещении бывшей аптеки, не слишком просторном, но, даже несмотря на практически полное отсутствие освещения, довольно уютном. Бывший прилавок служил барной стойкой, покрытые пылью пузырьки и флаконы казались богатым ассортиментом выпивки.

— Долго ты тут, парень? — Боунс подлил огня в кружку, снова наполнив ее до краев.

— В Старом квартале? С сегодняшнего дня.

— А я всю жизнь, сынок, всю жизнь, — старик крякнул. — Проклятое место. Ни дня без смертей, ни единого дня. И нет здесь ни одного человека, который хоть раз не замарал бы руки. Таков этот район, парень, или ты, или тебя.

— И вам приходилось? — ни голосом, ни лицом Амадео не выразил эмоций, но внутри все сжалось. Сердце подскочило к горлу, и он сглотнул противный ком, залив его пылающей жидкостью.