Звенящий звук медленно затихал, переходя в глухой вибрирующий шум. Лирой медленно открыл глаза, но мир плыл в ярком белом дыму, перетекая в странные темные тени. Они тянулись к нему, издавали звуки, которые парень не мог разобрать. Голова раскалывалась, а ног он просто не чувствовал. В памяти всплыли лица родителей, сидящих на передних сидениях кара, многополосное шоссе, а дальше лишь ужасный звук, когда корежится металл, ломая человеческое тело.
Лирой зажмурил глаза, когда размытые фигуры перенесли его на еще более яркий свет, отчего их тонкие тела истончились еще сильнее, почти исчезая. Парень в испуге захрипел и промычал, еле-еле размыкая пересохшие губы:
- Не бросай...меня.
Одна из фигур наклонилась совсем близко, и Лирой почувствовал тепло в районе щеки. Фигура что-то шептала, но звуки как будто жили своей жизнью, превращаясь в невнятный низкий гул.
Лирой напряг свои глаза и через секунду провалился в темноту.
Уильям перевел испуганный взгляд на медика:
- Что с моим сыном?
Врач нажал несколько кнопок на браслете-коммуникаторе и, кивнув помощникам, спокойно ответил:
- Советник Кахори, с вашим сыном все будет в порядке. Молодой организм быстро восстановится. Предварительные прогнозы очень обнадеживающие. - Мужчина аккуратно остановил рукой Уильяма, чтобы тот не запрыгнул следом за медицинской платформой внутрь машины.
- Советник, вы едете на другом каре. С миссис Роксборо. Я буду держать вас в курсе изменений. И не забывайте - вы сами пострадали, поэтому вас сейчас же осмотрят, - на этих словах главный врач двух бригад дал последние распоряжения подчиненным, и медицинские кары двинулись в сторону ближайшего медикорпуса.
Летя по специально выделенной полосе, машины добрались до места назначения очень быстро. Уильям уже был осмотрен и даже частично восстановлен, но сердце болело. Сжималось ежом, превращаясь в острый комок, что даже дышать было тяжело. Он просто чувствовал всем своим существом, что Элизабет уже никогда не откроет глаза. Миссис Роксборо навсегда останется лишь в его прошлом.
Уильям повидал многое по работе, но правду говорят - легко судить, когда это не касается лично тебя. Сейчас он не мог даже набрать номер своей второй жены - Арины и сообщить о том, что с ними произошло. Советник потер прозрачный полимерный браслет и уставился на мигающую точку активации. Значок раздражал, будто требуя немедленных действий от своего владельца, а мысли замерли, застряв в паутине нейронов. Мужчина сидел в палате сына и смотрел на бегущие строчки, линии на большом экране. Пульс сына бился красным графиком, отсчитывая ритм жизни. Уильям не сразу понял, что его плечо крепко сжали. Он зажмурил глаза, тяжело вздохнул и уткнулся лицом в ладони. По телу прошла болезненная судорога, от которой хотелось завыть. Так, от души. До самого хрипа. Перед глазами так и стояла картинка, как в бок машины врезается большегруз.
- Тебе надо поехать домой, Уил.
Рагнар отнял руку с плеча и похлопал друга по спине. Он знал его столько лет, что научился читать его эмоции между строк.
- Арина места себе не находит. Просто поезжай домой и ляг спать. Главное - покажи, что ты жив.
Уил растер лицо ладонями и, резко встав, сжал в кулаки. На его потерянный взгляд Рагнар Май ответил кивком и опять продолжил говорить, не требуя ответов:
- Я посижу с ним, пока ты не вернешься.
Уильям побрел к выходу, концентрируясь только на простых действиях. Отчаяние, вина, злость и бессилие накатывали на него переменными волнами, смывая последние остатки внутренней уверенности. Советник Земного Союза рассыпался на мелкую пыль. Как же это было ужасно. Как никогда, Уильям Кахори осознал, насколько разной любовью он одаривал своих детей. И сейчас, на пороге бурь, взрослый сын - плод его молодой неудержимости - полностью выбил под ним почву, оставив в сердце огромную разорванную дыру. А он-то думал, что отцом себя почувствовал в полной мере только с рождением Ливии. Какая несусветная чушь! Сколько бы им ни было, они навсегда останутся драгоценными звездами в его Вселенной.
Лирой лежал в больнице второй месяц. Восстановление шло не так быстро, как планировали врачи, но пережитое горе раздробило парня не только физически. Умом он понимал, что ничего не изменишь и дорогого родителя не вернешь, а сердцем верить отказывался.
Элизабет Роксборо погибла в автомобильной катастрофе, уйдя в мир иной в рассвете своих лет. И хотя родители расстались еще в его детстве, но дружеские отношения поддерживали не только ради сына.
Лирой постоянно прокручивал в голове картинки той аварии и отказывался верить в стечение обстоятельств. Он ругался с отцом, чтобы начали делопроизводство по факту покушения, но отец лишь тяжело вздыхал и пытался успокоить сына. На нервах и не такое можно придумать. Это их и разделило.
Единственными посетителями, которых Кахори младший был рад видеть, были Блэй и Розари. Друг умудрялся поднять настроение даже с минусовой отметки, а Розари... Розари создавала вокруг себя удивительную атмосферу спокойствия. Лирою просто было хорошо рядом с девушкой. Она не лезла с расспросами, но всегда подбирала нужные слова. Порой, он ловил себя на мысли, что жалеет о том, что их семьи связывает такая тесная дружба. Сложно делать шаги в сторону близких отношений, когда знаешь уровень ответственности за промах.
