Незнакомец. Шелк и бархат - [56]

— Вечерние газеты штурмуют наши укрепления, — сообщил инспектор Давидсен. — А парни с радио блокируют телефон.

— Нет, — сказал Кристер Вик с неожиданной горячностью. — Хенрик Турен не должен узнать по радио, что его жену убили, а, насколько я знаю, нам пока не удалось с ним связаться. Я не хочу также, чтобы госпожа Арман и другие сотрудники ателье, наши главные свидетели, были заранее предупреждены о случившемся. Пусть журналисты подождут часик-другой.

— Вечерние газеты наседают. Они ужасно хотят схватить кость раньше утренних газет.

— Никакой кости не будет. И прежде всего мы никому не сообщим имени погибшей, пока Турен не будет осведомлен. Кроме того, я хочу знать, что скажет Альгрен. Понятно?

— Есть, капитан, — бодро сказал Палле, уже вспотевший и взъерошенный, и ретировался, но тут же вернулся. — Прибыл профессор Альгрен.

На стуле в холле сидел профессор судебной медицины Аларик Альгрен и тяжело дышал.

— На четвертый этаж без лифта, — сердито проговорил он. — Твои трупы меня с каждым разом все больше утомляют, скоро, я чувствую, понадобится лезть на вершину горы, чтобы освидетельствовать их. Ты, кстати, где работаешь — в государственной полиции или в городском отделе по борьбе с насилием? Куда не пойдешь, ты всегда вертишься под ногами.

Кристер дружески улыбнулся своему оппоненту:

— Я работаю в новой организации. Мы все помогаем друг другу по мере надобности и ресурсов.

— Какие ресурсы ты имеешь в виду — трупы?

— Да. И ресурсы талантливых и опытных криминалистов. Кроме того, мне кажется, что профессору нисколько не повредит немного физической нагрузки. Ты становишься все круглее в талии каждый раз, когда я имею несчастье столкнуться с тобой.

— А тебя не касается, каким местом я толстею. Ну ладно, где твоя тетка?

Они зашли в комнату закройщицы, и Альгрен издал целую серию звуков типа:

— Хм… с-с-с… м-м-м…

Затем он спросил:

— А что, жемчужины настоящие? И кто она такая в таком случае?

— Вероника Турен, дочь миллионера Эрика Грена и вдова мультимиллионера Фольке Фростелля.

— Ох, да, если я правильно помню, она годилась ему в дочери. Фотографы уже закончили? Я ничего не смогу сказать, пока не сниму с нее эту ужасную блузку. Розовое в крапинку, в ее возрасте! Мои девочки ходили в таких, когда учились в начальной школе.

Он достал из сумки ножницы, опытной рукой разрезал блузу и отогнул края, не прикасаясь к разорванным и окровавленным местам. Затем так же быстро и аккуратно разрезал лифчик и стал осматривать раны под внимательным и нетерпеливым взглядом Кристера.

— Так-так, две раны. Колотая рана слева от стернальной линии, между четвертым и пятым ребром. И затем более длинная и поверхностная лакерационная рана в пятнадцати сантиметрах от первой, чуть правее и выше.

— Нам что, каждый раз приглашать переводчика, чтобы он переводил твою медицинскую галиматью? Стернальная линия — это что за чертовщина?

— Нечто столь элементарное, как край грудной кости. А лакерация, мой дорогой недоучка, это разрыв тканей.

— Я учился в реальной гимназии. А почему эти две раны выглядят так по-разному? Разве они нанесены не одним и тем же оружием?

— Это не так-то просто объяснить. Чертовски сложно, если подумать. Разрыв мог возникнуть при первом ударе, если оружие соскользнуло. Во всяком случае, именно меньшая рана оказалась смертельной. Она находится прямо напротив сердца, и все указывает на то, что причиной смерти явилась тампонада сердца… Да-да, я постараюсь объяснить все это на уровне средней школы. Какой-то мерзавец воткнул в сердце острый предмет, в результате чего сердечная сумка в течение двух-трех минут заполнилась кровью, что в свою очередь воспрепятствовало расширению сердца. А если сердце не работает, то человек умирает. Вот так-то, мой дорогой Ватсон.

— Если уж ты взялся так обстоятельно все это объяснять, не скажешь ли ты мне, что за острый предмет вызвал эту самую тампонаду?

— О, господи! Тампонаду! Что за предмет? Нет, черт меня побери, если я это знаю. Да и зачем мне утруждать свой мозг такими загадками? Искать орудие убийства — это твое дело. Но мне нужны цветные фотографии этих ран — прежде, чем тело будет унесено отсюда.

— Я надеюсь, что ты немедленно займешься вскрытием?

— Кристер Вик, иногда мне кажется, что ты и начальной школы толком не закончил. В соответствии с правилами, которыми я привык руководствоваться, вскрытие проводится не менее чем через двадцать четыре часа после того, как наступила смерть.

— Ага, и когда же истекут твои двадцать четыре часа?

— Ты имеешь в виду?..

— Да, именно это я и имею в виду. Когда наступила та смерть, от которой ты должен отсчитывать двадцать четыре часа?

— Понятия не имею, черт тебя подери. Вчера во второй половине дня, вечером, ночью — выбирай, что тебе больше понравится. Во всяком случае, окоченелость трупа уже начала проявляться.

— От души благодарю за колоссальную помощь, которую ты нам оказал. И не хохочи так громко, с твоим избыточным весом это опасно для давления. У меня к тебе еще один вопрос.

— Я не намерен больше отвечать на твои дурацкие вопросы.

— Ты уверен — прежде чем я запущу твои мудрые слова в прессу и радио — ты совершенно уверен, что это убийство?