Нежнее неба - [3]

К честным дамам приставать!

Извинитесь перед нею

Вы сейчас без промедленья,

А не то я Вас в лепешку

Превращу в одно мгновенье!..»

После этих слов суровых

Неизвестный господин

Наутек скорей пустился,

Видя в том исход один,

Чтоб избегнуть наказанья,

Ибо дамочка-плутовка,

Убоявшися скандала,

Вдруг исчезла очень ловко.

Сидор Карпыч был нескладен

Как черкасский тучный бык,

Но за ним бегом пустился,

Хоть к тому он не привык.

Господин стрелою несся,

Сидор Карпыч вслед стремился,

И почувствовав, что крепко

За нахала ухватился:

«Стой!.. Ага, попался в лапы!..»

Громогласно завопил,

И широко размахнувшись

Прямо в нос ему влепил.

Кровь струей из носа хлещет,

«Караул!..» вопит несчастный,

Мчится публика отвсюду

С жаждой зрелищ сладострастной.

Сидор Карпыч испугался,

Он мгновенно увидал,

Что не тот, за кем он гнался,

Ему под руку попал.

Но теперь уж было поздно:

Мчался дворник бородатый,

Вслед за ним городовые

И неведомые хваты.

Подбежав к нему поближе,

Дворник сшиб его метлой,

И злосчастный Сидор Карпыч

Вытер плиты мостовой.

В миг один его связали

И заткнув покрепче глотку,

Привезли в участок ближний

И втолкнули за решетку.

Там в компании с ворами

Он провел без сна всю ночь,

И не мог к их зверским рожам

Отвращенья превозмочь.

С этих пор наш Сидор Карпыч

Бросил рыцарством кичиться,

Чуть увидев ловеласа,

Он спешит скорее скрыться.

1913 г. 6 февраля. Среда.

Москва

Весеннее утро («Утро тихое и ясное…»)

Утро тихое и ясное

Нынче радует мой взор;

Выплывает солнце красное

Из-за леса на простор.

Блещут влагой серебристою

И трава и сонный клен,

И черемухой душистою

Свежий воздух напоен.

Чисто небо безмятежное,

Нет ни облачка нигде,

Дуновенье ветра нежное

Чуть заметно на воде.

Все цветет, все улыбается

Солнцу небу и весне,

И струею разливается

Радость вешняя во мне.

18 февраля 1913 г. Понедельник.

Москва

«Вчера, в час вечера закатный…»

Вчера, в час вечера закатный

Весь запад пурпуром блистал,

И неба купол необъятный

Был чист и ясен как кристалл.

Сегодня небо в грозных тучах,

Дождем набухших и сплошных,

И лишь зигзаги молний жгучих

Порою вспарывают их.

1913 г. 20 февраля. Среда.

Москва

«Чуть тронут запад розовою краской…»

Чуть тронут запад розовою краской,

В холодном небе серп луны блестит;

Склонившись надо мной с усталой лаской

Листвой береза тихо шелестит.

И в сумраке, и в небе, и в березе,

И даже в тишине сквозит печаль,

Как будто все в какой-то странной грезе

Глядит на погасающую даль.

Как будто все подвластно впечатленью

Грустит о чем-то, что умчалось прочь

Давно-давно и предано забвенью,

Но что вернется в нынешнюю ночь.

<1 марта 1913 г. Пятница.

Москва>

Е. П. Павлову («Тебе в альбом без всякой муки…») В альбом

Тебе в альбом без всякой муки

Пишу, наделся вполне,

Что ты в печальный час разлуки,

В родной или чужой стране,

Возьмешь его с улыбкой в руки,

При свете дня иль при луне,

И прочитав сие от скуки,

Мгновенно вспомнишь обо мне.

1913 г. 20 марта. Среда.

Москва

К ней («О, милое, прелестное создание!..»)

В пасхальные дни

О, милое, прелестное создание!

Как счастлив я с тобою в эти дни;

Прошли невзгоды, горе и страданья,

И я стою с волненьем ожиданья

Один перед твоим окном в тени.

А благовест несется колокольный

Над светлым днем, над праздником любви;

В моей душе царит восторг невольный

И в этот праздник светлый и престольный

Любовь к тебе сильней горит в крови.

Пройдет весна, настанет снова лето

В сияньи солнца яркого венца,

И мы с тобою вспомним время это,

Когда в сердцах еще не перепето

Рондо любви с начала до конца.

1913 г. 23 апреля. Вторник.

Москва

Автомобиль («Пуская в воздух клубы дыма…»)

Пуская в воздух клубы дыма

И за собой взметая пыль,

Как сатана неудержимо

Проносится автомобиль.

С ужасным хрипом и гуденьем,

Распугивая им народ,

Каким-то жутким привиденьем

Он перед взором промелькнет.

Когда идешь через дорогу

С невольным трепетом в груди

И обратясь с молитвой к Богу

Скорей ее переходи,

Не то назло дневному свету

Удар – и ты на мостовой,

И скорой помощи карету

Вызвать бежит городовой.

1913 г. 15 мая. Среда.

Москва

«Долго сидел я вечерним покоем объятый…»

Долго сидел я вечерним покоем объятый,

В темном саду у столетней развесистой ели,

Долго следил как закат погасал розоватый,

Как его блики на облаке легком тускнели.

Тихо так было, дневные растаяли звуки,

Слившись друг с другом деревья дремали устало,

Ветви их точно огромные цепкие руки

К небу тянулись, где звезд вереница блистала.

Сердце томилось какой-то тоскливой истомой,

Плакало сердце предчувствуя близкое горе,

И лишь сознанью нашептывал голос знакомый:

– «После несчастья заметнее счастье во взоре…»

<9 июля 1913 г. Вторник.

Клин>

Лунная ночь («Лунным светом залиты долины…»)

Лунным светом залиты долины;

Ночь светла как серый зимний день;

Сонных лип кудрявые вершины

Бросили причудливую тень.

Даль полей раздвинулась широко,

Очертанья города видны;

Тихий пруд спокойно и глубоко

Отражает светлый шар луны.

Мнится: этой ночью полнолунья

Воздух чутко тайну сторожит,

И земля как старая колдунья

В забытьи тревожном ворожит.

1913 г. 12 июля. Пятница.

Клин

«Опадают листы, увядают цветы…»

Опадают листы, увядают цветы;

          Миновало короткое лето,

И в душе у меня угасают мечты,

          Хотя песня еще не допета.

Но забуду о ней, подожду до весны,

          Что вослед за зимой к нам вернется,