Нежнее неба - [2]

Жду тебя, чтобы в звуках и рифмах излиться,

Чтобы душу наполнить восторженным пеньем,

Чтоб стихами любить и стихами молиться!..

1912 г. 9 февраля. Четверг.

Москва

«О, колосс далекий, Сириус лучистый!…»

О, колосс далекий, Сириус лучистый!

Ты струишь потоки пламенного света,

И пройдя пространство, свет твой золотистый

Льется на земного юного поэта.

В светлые минуты редких вдохновений,

Приближает душу к небу свет твой чистый,

Дай же мне побольше творческих мгновений,

О, колосс далекий, Сириус лучистый!

1912 г. 4 марта. Воскресенье.

Москва

Чепуха («Рака в буром сарафане…»)

1.

Рака в буром сарафане

Запрягли в бутылку с водкой,

И запутавшись в тумане

Поскакал он рысью ходкой.

2.

Галку с книгой и лопатой

Натравили на Венеру,

Но она, набившись ватой

Проглотила соли меру.

3.

Перед вошью с длинным носом

Скачет печь на сковородке,

И глазам ее раскосым

Предлагает бровь селедки.

4.

Положили поезд в небо,

Там свои клыки он точит,

И схватив Луну из хлеба

Погасить ей Солнце хочет.

5.

На яйцо крутое всмятку

Возложили порученье:

Отыскать в лесу перчатку

Из миндального печенья.

1912 г. 18 марта. Воскресенье.

Москва

«Сквозь громаду свинцовую туч…»

Сквозь громаду свинцовую туч

Проскользнув на минуту одну

Ослепительный солнечный луч

В голубую проник глубину.

Заиграла морская волна,

И под этим случайным лучом

Жизнь воды пробудилась от сна

И забила горячим ключом.

Но громада свинцовая туч

Задавила собой небосвод,

И погас яркий солнечный луч

На лазурной поверхности вод.

1912 г. 20 апреля. Пятница.

Москва

«Над душистой веткою березы…»

Над душистой веткою березы,

Тихой ночью ласковой весны,

В воздухе прозрачном реют грезы

И витают сладостные сны.

В синеве безоблачного свода

Кротко блещет звезд лучистый рой,

Задремала юная природа,

Нежася весеннею порой.

Шелестят деревья лаской мая,

Еле плещет сонная волна,

И вся ночь таинственно-немая

Красоты чарующей полна.

20 июня 1912 г. Среда.

Москва

Страшный сон («Камилавкин Нил Иваныч…»)

1.

Камилавкин Нил Иваныч,

Человек довольно тощий,

          В темной комнате храпит;

Он изрядно выпил на ночь,

Поругался с толстой тещей

          И женою был побит.

2.

И теперь средь ночи темной,

На диване мягком лежа,

          Видит он ужасный сон:

Перед ним сидит огромный

В горделивой позе дожа

          Чорт забравшийся на трон.

3.

Он с рогами на затылке,

Хвост как ржавая веревка,

          Козьей шерстью весь оброс,

И глотая из бутылки,

В то же время очень ловко

          Ковыряет пальцем нос.

4.

Нил Иваныч испугался

Увидав так близко чёрта

          И с испугу заорал,

Чёрт смышленым оказался,

Откусил кусок от торта

          И куда-то вдруг удрал.

5.

Но спустя одно мгновенье

Он назад вернулся смело,

          Приведя чертовок рать,

И в порыве озлобленья

Камилавкинское тело

          Принялись они щипать.

6.

Нил Иваныч пробудился,

Но душою содрогался,

          Вспоминая страшный сон,

И ужасно удивился,

Разглядевши, что валялся

          На полу под креслом он.

1912 г. 1 июля. Воскресенье.

Москва

«За рекой зарницы робко трепетали…»

За рекой зарницы робко трепетали,

Розовой полоской гас закат вдали,

Липы ароматом сладостно дышали

И струился слабый запах от земли.

Мы с тобой вдвоем укрылися в аллее,

Изнывая, пел над нами соловей,

И еще прекрасней, и еще милее

Ты была под сенью липовых ветвей.

Словно утомившись ветер стих мятежный,

Слышалось журчанье полусонных струй.

В этот вечер летний, в этот вечер нежный

Прозвучал наш первый тайный поцелуй.

А вдали, бледнея, гас закат чудесный,

Загорались звезды в темных небесах;

Целовал я жадно ротик твой прелестный

И тонул в твоих мерцающих глазах.

7 июля 1912. Суббота.

Москва

«Деревья буйный ветер клонит…»

Деревья буйный ветер клонит,

Срывая блеклый их наряд,

И в мрачном небе тучи гонит

Без устали за рядом ряд.

Луга и нивы опустели,

Чернеет мокрая земля,

И скоро жуткий вой метели

Встревожит тихие поля.

Река оденется покровом

Из льда, а следом и сама,

С своим дыханием суровым,

Придет трескучая зима.

16 октября 1912 г. Вторник.

Москва

«Тихо плещет река…»

Тихо плещет река

Неспокойной волной,

Догорает далекий закат;

В вышине облака

Бесконечной толпой

Торопливо и плавно скользят.

Молодая весна

Напоила поля

Благовонным дыханьем цветов,

И под ласкою сна

Задремала земля,

От дневных отдыхая трудов.

Вот запел соловей,

И опять тишина,

И осилить тоску мне не в мочь…

Из-за груди полей

Выплывает луна,

Озаряя весеннюю ночь.

20 октября 1912. Суббота.

Москва

«Летней негой ночь нас опьянила…»

Летней негой ночь нас опьянила…

До рассвета мы вдвоем блуждали,

А из синей беспредельной дали

Нам сияли вечные светила.

Наши души полные любовью,

Трепеща, стремилися друг к другу

И я обнял милую подругу

Распаленный вспыхнувшею кровью.

Нежный взор ее светился лаской,

И высоко грудь ее вздымалась;

Эта ночь блаженства показалась

Мне чудесной незабвенной сказкой.

Все вокруг любовь заворожила,

Лишь сердца порывисто стучали,

А из синей беспредельной дали

Нам сияли вечные светила.

12 декабря 1912. Среда.

Москва

Грустная история («Раз гуляя по Петровке…»)

Раз гуляя по Петровке

Сидор Карпыч увидал,

Что к хорошенькой блондинке

Пристает один нахал.

Сидор Карпыч возмутился,

Как индюк надулся злостью,

И к нахальному субъекту

Подошел, махая тростью.

И нахмурив грозно брови,

Чтоб внушительнее стать,

Он сказал: «Не смейте, сударь,