Нейробиология здравого смысла. Правила выживания и процветания в мире, полном неопределенностей - [82]
Для начала мишенью рТМС стала префронтальная кора с ее интегрированной схемой нейросетей, которая служит ядром эмоциональных и когнитивных функций. В последнее время Даунар и его коллеги сосредоточились на дорсомедиальной области префронтальной коры, поскольку этот специфический участок тесно связан с улучшением состояния пациента при использовании этой методики. Более того, в случае повреждения этой области отмечается 80-процентный риск депрессии, в то время как при поражении самой популярной мишени рТМС, дорсолатеральной области префронтальной коры, отмечаются меньшие риски[291]. Масштабные исследования ведутся по обеспечению безопасности этой процедуры и установлению таких параметров, как продолжительность стимуляции и количество сеансов, что позволит оптимизировать стоимость, ослабить побочные эффекты и уменьшить время на лечение. Как упоминалось ранее, подобная неинвазивная терапия и сегодня остается очень перспективной, особенно в лечении резистентных депрессивных больных. Интересно, что улучшения их состояния были связаны с усилением внимания и скорости обработки информации. Знакомо, не правда ли? Возможно, и тренировка мозга, и рТМС стимулируют одни и те же мозговые цепи и влияют на сходные реакции-результаты, только разными способами[292].
Вы можете подумать, что процедура рТМС, когда пациент абсолютно пассивен, не соответствует терапевтическим критериям активного участия больного в лечении. Что ж, меня это тоже беспокоит. Однако, поскольку рТМС влияет на участки мозга, которые облегчают обработку контингентных расчетов в начале взаимодействия с реальным миром, эта методика оказывается полезной. Но если активную когнитивно-поведенческую терапию объединить с рТМС? Возможно, удастся достичь более тонкой специфической настройки мозга и контингентно-расчетных цепей. Такую стратегию применили к 26-летней пациентке. Она страдала от депрессии, но принимаемые таблетки не давали эффекта. Во время сеанса женщина с помощью радиогарнитуры общалась со своим терапевтом, рассказывая ему о своих мыслях и связанных с ними реакциях. По окончании процедуры пациентка сказала, что такой комбинированный метод позволил ей вовремя опознать негативные мысли и «поработать» над снижением их токсичности[293]. Подобные дополнительные лечебные мероприятия – многообещающие. Врач рассказывает пациенту об изменениях, которые могут произойти в его жизни после приема некоторых лекарств, но надо учитывать, что и взаимодействие с реальным миром очень важно, поскольку помогает разрывать мозговые пузыри, которые могут приводить к тяжелым психическим расстройствам.
Я с нетерпением жду результатов исследований, в которых изучалось сочетание разных типов неинвазивной терапии. Мозг нуждается в настоящем опыте, чтобы настраивать контингентно-расчетные цепи, и активные типы терапии, такие как компьютерная тренировка или поведенческая терапия, нужны для достижения психического здоровья. Тренировка мозга, рТМС или даже «самоназначенные» активные программы, например новое хобби или смена работы, могут еще больше усиливать активацию необходимых цепей, чтобы вызволить пациента из тумана мозгового пузыря в ясную реальность.
В то время как большая часть исследований, упомянутых в этой главе, была сосредоточена на лечении существующих заболеваний ПОСЛЕ их возникновения, более важен вопрос, можно ли снизить вероятность возникновения психического заболевания. Есть ли меры профилактики, которые могут защитить от психических расстройств?
Традиционно для проведения нейробиологических исследований используют прошлое лечение и опыт, затем выдвигают гипотезу с участием конкретного участка мозга, представляющего интерес для решения поставленного научного вопроса. Какой участок или какие участки улучшают реакции у животных, когда еда не оказывается в ожидаемом месте или когда они эффективно справляются с задачей в условиях хронического стресса и выдают стратегические и активные реакции в условиях неопределенности? После того как сделан обзор литературы и рассмотрены данные прошлых исследований, мы проводим новые исследования и изучаем мозг, чтобы определить правильность гипотезы, – так устроено в моей лаборатории. Год за годом один студенческий проект сменяется другим, и мы постепенно накапливаем данные, на основании которых строим интересные теории, например, о том, что стратегические контингентные расчеты представляют собой важную функцию мозга. И я всегда с нетерпением жду результатов этих исследований, желая поскорее узнать, подкрепят ли они гипотезу – каждый раз это похоже на настоящий триллер. Кроме того, начиная новое исследование, я обязательно рассматриваю под микроскопом мозговую ткань, чтобы понять, какие области были активными. Как патологоанатом, который проводит аутопсию, чтобы найти подсказки, проливающие свет на причину смерти, я осматриваю все закоулки мозга, чтобы определить клетки или нейрохимические вещества, которые участвовали в формировании устойчивости у грызунов. Мы со студентами называем это
