Нейробиология здравого смысла. Правила выживания и процветания в мире, полном неопределенностей - [78]
Моих студентов совсем не впечатляют такие бессистемные и малоэффективные знания о терапии подобных заболеваний. Когда они понимают, что эффективность современных лекарств, которым люди всегда доверяли, на самом деле невысока и эти препараты имеют недопустимо высокие побочные явления, студенты проявляют озабоченность. Дело еще и в том, что многие из них тоже принимают препараты, снижающие тревожность, улучшающие сон или помогающие решать проблемы в учебе и повышающие концентрацию. На конференции кураторов колледжей, проходившей в Виргинии, Ира Бирки, директор консультативной службы Лихайского университета, зачитала письмо от студентки, в котором та делилась историей своего нервного расстройства. Она пристрастилась к спиртному и почти забросила учебу, ей пришлось брать годичный академический отпуск, из-за чего ее преследовало сильнейшее чувство вины. Психиатр, диагностировавший у девушки депрессию, сообщил ей также о наличии у нее предрасположенности к дисбалансу химических веществ. Конечно, ей стало легче оттого, что не проблемы с учебой привели к нервному срыву. Психиатр также добавил, что девушка была обречена на такой срыв. Поверив в диагноз, она стала принимать сразу четыре психотропных препарата[274]. Можно представить, какое разрушительное воздействие оказало такое большое количество таблеток на нейрохимическое и нейрофизиологическое состояние девушки.
Теперь, когда мы рассмотрели терапевтические пути, которые сработали неэффективно, давайте проведем мысленный эксперимент по разработке лучших стратегий для лечения таких заболеваний, как депрессия, шизофрения и тревожные расстройства. Начнем с теории, которая красной нитью проходит через всю книгу: когда наш мозг накапливает эмпирический капитал и в режиме реального времени получает, фильтрует и обрабатывает важнейшие сигналы, поступающие из окружающей среды, мы функционируем в оптимальном режиме. Такая способность крайне важна для оттачивания контингентных расчетов, которые способствуют принятию наилучших решений, благодаря которым можно достичь полезных и желаемых результатов. Пациент, которому поставлен диагноз «психическое расстройство», должен избегать лечебных методик, которые могут привести к развитию мозговых пузырей и препятствовать обработке ценной информации, необходимой для принятия разумных решений. Поскольку нет явных доказательств существования химического дисбаланса и его связи с психическими расстройствами, рискованно прописывать сильнодействующие препараты, которые могут негативно повлиять на нормальное функционирование мозга. Пионер нейропластичности Майкл Мерцених писал: «Клиницист-бихевиорист рассматривает такие подходы как вынужденно сырые… лечить пациента с поврежденным или дисфункциональным мозгом путем химического повторного его искажения? Как это может обеспечить коррекцию ключевых дефицитов, лежащих в основе расстройства, когда сотни химических процессов были изменены вследствие повреждения или болезни?»[275]
В качестве альтернативы химическим методам лечения Майкл Мерцених, исследовавший нейропластичность грызунов и обезьян, применил имевшиеся данные к людям и получил очень интересные результаты. Он соучредитель и главный научный сотрудник Posit Science – компании, которая разработала программное обеспечение для когнитивного тренинга, позволяющего отточить сенсорные, когнитивные и связанные с принятием решений умения, которые позволят укрепить и стабилизировать психическое здоровье. Основанная на успешной доклинической работе с пациентами с диагнозом шизофрения терапия в настоящее время проходит апробацию в Американском управлении по контролю над продовольствием и лекарственными средствами для оценки ее эффективности и безопасности[276]. Нам придется ждать окончательных результатов, но идея создания программного обеспечения для улучшения контингентного строительства без использования традиционных лекарственных средств и хирургических процедур весьма привлекательна.
Опираясь на рабочую теоретическую структуру восстановления точных контингентных расчетов, разрушающие ткань мозга хирургические операции, при которых отсутствует явная структурная аномалия, а также фармакологический подход, вызывающий нейрохимические отклонения, следует исключить из числа эффективных методов лечения. Фронтальная лоботомия осталась в прошлом – слава богу! – и на смену ей в 1960-х годах пришла более тонкая и сложная фармакологическая терапия. К сожалению, с середины 1990-х до середины 2000-х годов использование антидепрессантов почти удвоилось, но количество выявленных депрессивных состояний продолжает увеличиваться[277]. Конечно, некоторым людям становится лучше, но показатели успеха все равно составляют 20–30 %, что можно сравнить с эффектом плацебо (подробнее о нем в главе 10). Более того, при таких скромных успехах антидепрессантов побочные эффекты порой создают больше проблем, чем само расстройство, а частота рецидивов остается неприемлемо высокой, даже в том случае, если пациенты продолжают медикаментозное лечение
