Нейробиология здравого смысла. Правила выживания и процветания в мире, полном неопределенностей - [76]
Кеннет Ольсон. Думаю, первый вопрос, который хотела задать Шери, и, вероятно, самый важный – было ли это на самом деле?
Шери Шторм. [невнятно]
Кеннет Ольсон. Это действительно произошло? И я хочу, чтобы вы говорили на камеру, будто вы говорите с Шери.
Шери Шторм. Действительно произошло что?
Кеннет Ольсон. Она хочет знать, действительно ли она подверглась насилию. Она в замешательстве и думает, что все сочиняет… Есть ли кто-то, кто появится и ответит на этот вопрос? Для Шери? Привет. Кто здесь?
Шери Шторм. Я не знаю.
Кеннет Ольсон. Я не знаю здесь?
Шери Шторм. Должно быть.
По словам Шери, во время первого сеанса (не записанного) Ольсон заявил ей, что обнаружил в ней пятилетнюю девочку, которая рассказала, что подвергалась сексуальному насилию. Шери возразила, что не верит, будто такое могло произойти, и передала мне не раз повторенные слова доктора, что наш разум похож на компьютер, который надежно хранит все воспоминания. В этой книге я говорю о том, что мы можем быть уверены в необходимости хорошей порции реальности для мозга, которая облегчит эффективные контингентные вычисления и поможет достичь максимума функциональной мощности. Исходя из этого, чрезвычайно трудно логически обосновать применение «терапии восстановления памяти». В других случаях привнесение реального опыта в структуру психиатрического лечения при создании когнитивного и эмпирического капитала активно способствует восстановлению этой способности. Оставляю на ваше усмотрение, принимать или нет подобные методы «лечения» и считать ли их подходящими для контингентных расчетов, приводящих к полному и стабильному выздоровлению. Нельзя восстановить растянутую мышцу, как принимая болеутоляющее, так и оказывая седативное действие на мозг, погружая его в мир сказки, невозможно активировать его функциональные цепи. Мышце необходима физическая нагрузка, которая облегчит восстановление, а мозгу для функционирования нейронных цепей и поддержания их в режиме принятия решений требуется собирать и обрабатывать информацию.
Если контингентные расчеты действительно важны для психического здоровья, тогда лечение Шери, при котором психиатр создавал обстоятельства, в которых она даже не контролировала ЛИЧНОСТЬ, занимавшую ее психическое пространство (за неимением лучшего термина), должно было серьезно снизить уровень ее функционирования. Именно это и произошло. Несмотря на то что поначалу она не приняла диагноз Ольсона, он продолжил сеансы «терапии», и Шери в конце концов поверила, что, если она не продолжит сеансы восстановления памяти, ей станет хуже. Используя тактику устрашения, Ольсон не раз предупреждал женщину, что, если она прекратит лечение, ее так называемые другие сущности смогут навредить детям. Однажды утром, сидя в McDonald’s, Шери открыла Milwaukee Journal Sentinel и увидела статью «Иск о профессиональной небрежности: истец рассказывает об ужасе воспоминаний» (Malpractice Lawsuit: Plaintiff Tells Horror of Memories), тут же ее ослабевшие фильтры реальности столкнулись с мозговыми пузырями, созданными «терапией» Ольсона. Казалось бы, по невероятному совпадению у другой пациентки местной больницы (Надин) было выявлено более двухсот иных сущностей и обнаружены очень похожие воспоминания о пережитом в детстве насилии, а лечащим врачом этой пациентки был Ольсон. (Приблизительно в это же время Американская ассоциация психиатров отказалась от диагностической категории «множественное расстройство личности» и заменила его диссоциативным расстройством идентичности.)
Мы с физиологом-клиницистом из Университета Эмори Скоттом Лилиенфельдом написали статью «Мозговые пятна» (Brain Stains) для научно-популярного журнала Scientific American MIND, где рассказали о случившемся с Шери[266]. Название указывало на тот факт, что через годы после завершения «терапии» в мозге Шери все еще имелись следы психиатрической работы Ольсона. У женщины остался страх, что в детстве она действительно пережила насилие, и, конечно, осталась боязнь причинить вред своим детям. Я пригласила Шери и Скотта на встречу со студентами, чтобы поговорить о важности доказательной медицины в области психического здоровья, и студенты с предельным вниманием слушали историю Шери. На их лицах читалось смущение и недоумение оттого, что в конце XX века американский врач мог применять такие методы лечения.
После подобной контингентэктомии восстановление Шерил шло очень медленно. Конечно, работая и общаясь с людьми, она снова набиралась опыта, но прогресс был небыстрым. Оставшиеся темные пятна в ее мозге вынуждали Шерил внимательно оценивать намерения окружающих, потому что реальное мировосприятие несчастной женщины по-прежнему было затуманено и медленно восстанавливалось. Если доктор, которому она доверяла, поставил ее мир с ног на голову, чего можно было тогда ожидать от посторонних людей? Это была самая сильная вероятность, которую усвоил ее мозг за время ольсоновской «терапии», поэтому в настоящее время она с недоверием относится к окружающим. Но жизнь не стоит на месте, и недавно она прислала мне записку с фотографией своего нового «лекарства». На снимке она была с очаровательным щенком по кличке Титус (см. рис. 12). Конечно, я поинтересовалась, как на нее подействовала такая «собачья терапия». На что получила ответ: «Это не идет ни в какое сравнение. Собака иногда причиняет ущерб имуществу, но эндорфины радости, которые она пробуждает своей бескорыстной любовью и преданностью, заставляют меня забыть о порванном любимом шерстяном одеяле или изначально чистом ковре»
Стоит ли нам манипулировать геномом нерожденных и менять генофонд homo sapiens, который нельзя будет перезапустить так, чтобы он развивался в обратную сторону? Готовы ли мы, как вид, взять на себя ответственность за собственную эволюцию и целенаправленно редактировать наши геномы? Как только мы полностью поймем генетические факторы, которые определяют здоровье и работоспособность человека, мы сможем выбрать или, возможно, даже спроектировать эмбрионов с генетическим составом, отличным от такового у их родителей.
Искусственный интеллект (ИИ) быстро переходит из области научной фантастики в повседневную жизнь. Современные устройства распознают человеческую речь, способны отвечать на вопросы и выполнять машинный перевод. В самых разных областях, от управления беспилотным автомобилем до диагностирования рака, применяются алгоритмы распознавания объектов на базе ИИ, возможности которых превосходят человеческие. Крупные медиакомпании используют роботизированную журналистику, создающую из собранных данных статьи, подобные авторским.
Настоящий сборник является первым научным изданием сказок Перро на русском языке, предназначенным для взрослых читателей: до сих пор эти сказки издавались только в качестве детских книжек. В сборник включены не только все сказки Перро, прозаические и стихотворные, но также и некоторые наиболее известные сказки его продолжателей и последователей (д’Онуа, Леритье-де-Впллодон, Лепренс де-Бомон) как образцы французской сказочной литературы XVII–XVIII веков; во французских изданиях эти сказки нередко объединяются со сказками самого Перро. Перевод под редакцией М. Петровского. Вступительная статья и комментарии Н. П. Андреева. Иллюстрации Александра Дмитриевича Силина..
«Все сознают, что нормальная и полезная еда есть еда с аппетитом, всякая другая еда, еда по приказу, по расчету признается уже в большей или меньшей степени злом», — писал академик И. П. Павлов. Перед вами необычная книга. Главная ее особенность состоит в том, что желудок, его заболевания, а также их профилактика и лечение рассматриваются в «контексте» всего организма, в тесной связи с образом жизни и мыслями человека. Автор обращает внимание читателей на множество «мелочей», которым мы обычно не придаем никакого значения, не замечаем их влияния на состояние желудочно-кишечного тракта и здоровье в целом. Книга — не сухое повествование о болезнях, а увлекательное путешествие в мир под названием «человеческий организм». Для широкого круга читателей.
Это уникальное устройство перевернуло наши представления об античном мире. Однако история Антикитерского механизма, названного так в честь греческого острова Антикитера, у берегов которого со дна моря были подняты его обломки, полна темных пятен. Многие десятилетия он хранился в Национальном археологическом музее Греции, не привлекая к себе особого внимания.В научном мире о его существовании знали, но даже ученые не могли поверить, что это не мистификация, и поразительный механизм, использовавшийся для расчета движения небесных тел, действительно дошел до нас из глубины веков.
Пособие призвано развить в школьниках, студентах и начинающих журналистах умение создавать красивые, яркие и точные образы, оставаясь в рамках существующего русского языка, не вульгаризируя его англицизмами, жаргонными словами и разговорной речью низкого уровня. Задача, поставленная автором, довольно амбициозна: не только научить правильной письменной речи, но пробудить вдохновение к созданию таких текстов и дальнейшему совершенствованию. Адресована студентам факультетов журналистики и филологических факультетов, а также тем, кто стремится грамотно и образно излагать свои мысли на бумаге.