Невыносимая жара - [41]

— Задета только моя гордость.

Она улыбнулась и слегка погладила его щеку. Он едва заметно улыбнулся и окинул ее взглядом, от которого у нее неровно забилось сердце. Никки отступила прежде, чем влечение стало по-настоящему сильным, и неожиданно ей пришла в голову тревожная мысль: а вдруг она из тех ненормальных, которых возбуждает место преступления? Сначала на балконе Мэтью Старра, а теперь здесь, на ее собственной кухне. «Быть слегка не такой, как все, — не так уж плохо, — подумала она, — но место преступления?..» Определенно именно это объединяло два момента. Ну и еще присутствие Рука.

Журналист вытряхивал лед из полотенца в раковину, и пока он был этим занят, Никки лихорадочно размышляла о том, какого черта, собственно, она пригласила его к себе домой. Может, она придает слишком много значения этому эпизоду, приписывая Руку собственные чувства? «Иногда сигара — это просто сигара»,[80] верно? А иногда человек, придя за льдом, просто приходит за льдом, и ничего больше.

Однако от его близости у нее участилось дыхание, и она никак не могла заставить себя успокоиться. И этот взгляд. «Нет, — сказала она себе и приняла решение. — Самое лучшее сейчас: сделать вид, что ничего особенного не происходит». Он получил свой лед, она сделала то, что обещала; да, умная женщина сейчас прекратила бы все это и отправила его домой.

— Может, хочешь пива? — спросила она.

— Даже не знаю, — мрачно ответил Рук. — У тебя утюг случайно не включен? Ах да, ведь у нас авария с электричеством — так что можно не бояться, что мне погладят лицо.

— Наивный человек. Знаешь что? Мне не нужен никакой дурацкий утюг. Вон там у меня есть машинка для нарезки багета. Ты даже представить себе не можешь, что я могу сделать с ее помощью.

Он помолчал секунду и ответил:

— Мне лучше пиво.

В холодильнике нашлась только одна бутылка «Сэма Адамса», и им пришлось поделить ее.

Рук сказал, что он не против пить из горлышка по очереди, но Никки принесла бокалы и, разливая пиво, спрашивала себя, зачем попросила его остаться. Она ощутила странное возбуждение и улыбнулась, подумав о том, как темнота и жаркая ночь способствуют тому, что люди преступают законы. Возможно, ей действительно нужна была защита — от себя самой.

Рук со своей виртуальной зажигалкой скрылся в гостиной, прихватив с собой пиво, пока Никки шарила по ящикам кухонного стола в поисках свечей. Когда она вошла в комнату, Рук как раз прикладывал к стене репродукцию Джона Сарджента.

— Так не слишком высоко?

— О…

— Я, конечно, понимаю, что, возможно, поторопился. Мы оба знаем насчет границ личного пространства… Можешь повесить ее в другом месте, а можешь и здесь; я просто решил снять твой постер Уайета[81] и заменить на картину, чтобы ты оценила эффект.

— Нет-нет, все нормально. Мне нравится, как ты ее повесил. Посвети-ка еще, я хочу рассмотреть получше. Возможно, она обрела свой истинный дом. — Никки чиркнула спичкой, и вспышка озарила ее лицо золотистым светом. Она протянула руку к стеклянному фонарю, стоявшему на книжной полке, и прикоснулась спичкой к фитилю.

— Которая из них — ты? — спросил Рук. Хит подняла голову — он указывал на репродукцию. -

Девочки, зажигающие фонари. Я увидел, как ты делаешь то же самое, и подумал: а ты сама не представляешь себя в образе такой девочки?

Она подошла к журнальному столику и поставила на него пару невысоких толстых свечей.

Зажигая свечи, Никки ответила:

— Нет, ничего такого, мне просто нравится эта сцена. Чувства, которые она вызывает. Свет, праздничное настроение, их невинность. — Она села на диван. — До сих пор поражаюсь тому, что ты подарил ее мне. Это так… мило с твоей стороны.

Рук обошел столик и сел на диван, однако придвигаться к Никки не стал и оперся на подлокотник.

— Ты видела оригинал?

— Нет, он находится в Лондоне.

— Да, в галерее Тейт, — сказал Рук.

— Значит, ты его видел, ну, похвастайся.

— Мы с Миком и Боно ездили в музей и смотрели картину. На «бентли» Элтона Джона.

— Знаешь, я тебе почти верю.

— Тони Блэр ужасно разозлился, потому что мы пригласили вместо него принца Гарри.

— Почти, — усмехнулась Никки и снова посмотрела на картину. — Когда я училась в Северо- Восточном, то часто ходила смотреть картины Сарджента в Музее изящных искусств в Бостоне. Еще там есть несколько его фресок.

— Так ты изучала живопись? — Прежде чем она успела ответить, Рук поднял свой бокал. — Только посмотри на нас: вот сидят Никки и Джейми и ведут светскую беседу.

Они чокнулись, и она сделала глоток. Было так жарко, что пиво нагрелось почти до комнатной температуры.

— Я изучала английскую литературу, но на самом деле мне хотелось заняться театральным искусством.

— Так, тебе придется кое-что мне объяснить. Каким образом после всего этого ты оказалась детективом полиции?

— Это не такие уж далекие друг от друга вещи, — возразила Никки. — Моя работа, как ты понимаешь, частично состоит из актерской игры, а частично — из литературных занятий.

— Верно. Но это касается самой работы. А мне любопытно, почему ты ее выбрала. Убийство. Конец невинности. Другая жизнь.

Она подумала о прошлом и произнесла:

— Это личное. Может, когда мы лучше узнаем друг друга, я тебе расскажу.