Невозможная музыка - [6]

— Не знаю.

Не скажешь ведь так напрямик: "Волшебный"! Может, если на сто семнадцать регистров, так это и есть волшебный? Еще бы знать, что такое регистры… Она с надеждой спросила:

— А другой есть?

— Здесь? Не слышал. А тебе зачем?

— Надо.

И решившись пока ограничиться возможной полуправдой, пояснила:

— К моему дедушке ночью заявились какие-то… Трое. Хотя, может, их и больше было, я же в другой комнате была. Наверняка бандиты! Они хотели из него вытрясти, где находится какой-то орган. Уж филармонию они и сами нашли бы, точно?

— Вытрясти? — Сашка выпрямился. — Хочешь сказать, что они его били?

Лильке захотелось немедленно сломать что-нибудь, ну хоть вот эту фигурку Будды, а может, и не Будды, но кинуть ее в стенку, что есть сил. Может, тогда эти проклятые слезы напугались бы и отступили…

Слегка отвернувшись от Сашки, она произнесла металлическим голосом, каким разговаривала с учителями, которые по незнанию или со злости требовали, чтобы в школу пришла ее мама:

— Я не знаю. Я убежала. В окно выпрыгнула… Они хотели мою комнату проверить.

— Померь мои кроссовки, — неожиданно предложил Сашка. — Вон те, белые. Они мне малые уже, тебе должны быть как раз. Только иди ноги помой во дворе… Полотенце я дам.

"Чистюля!" — она обозвала его только мысленно и совсем не сердито, потому что почувствовала, как полегчало от его слов. Непонятно почему…

Сашка вышел за ней следом с желтым полотенцем на плече и сурово схватил за локоть, чтобы Лилька не поскользнулась на промокшей насквозь, скользкой деревяшке. И отвернулся, чтобы не смущать ее, пока она возится со своими ногами, хотя Лилька нисколько и не смущалась.

Когда девочка наконец обулась, предварительно натянув его носки с вышитыми по бокам теннисными ракетками, Саша, глядя только на кроссовки, сказал:

— Ну вот. Я знал, что ты в них влезешь. Ноги у тебя совсем маленькие, — и добавил уже с насмешкой, поглядев на нее сверху: — Ты и сама-то… Метр с кепкой. Я, вроде, понял, чего ты от меня хочешь. Чтобы я заглянул к твоему дедушке? Проверил территорию?

— Точно, — Лилька посмотрела на него с уважением. — А ты как догадался?

— Ох, уж задача! Ты снимешь когда-нибудь мою майку? Кроссовки можешь потом себе оставить, мне они все равно не пригодятся.

Лилька метнулась к дому:

— Подожди здесь! Я сейчас.

Все белье, даже ее майка, пахло утренним ветром. Проскользнув в нее, Лилька с удовольствием прижала к ребрам ладони: "Родненькая…"

А следом почему-то подумала о Сашке: "Вот бы такого брата! У нас в школе таких нет. И во дворе тоже. Или нет… Даже лучше, что не брат".

Продолжая разглаживать ткань, она вскользь оглядела комнату. Здесь тоже все было не как у всех: какой-то совсем старинный диван с изогнутой спинкой и неяркой цветной обивкой (она от дедушки знала, что такие цвета называют пастельными), высокий сервант с округлыми боками, в стеклах которого были вытянуты острые блики солнца, а внутри — золотая посуда, и поставленные на ребро тарелочки с картинками.

Лильке стало жаль, что некогда рассмотреть каждую. Наверняка там нарисовано что-то необычное! Может быть, та самая Латвия, откуда был родом таинственный Сашкин дядя, рисующий по памяти. Ее взгляд опять вернулся к пейзажу над фортепиано…

А еще в комнате стоял большой круглый стол, и на нем лампа с абажуром, про какие она только читала. Ей представилось, как Сашка садится вечером с книжкой поближе к этой лампе, и захотелось увидеть это не в воображении, а на самом деле.

"А в башенке что?" — от любопытства Лильку так и распирало, но ей самой было противно, что сейчас думается о чем-то, кроме дедушки. Она и о нем думала, конечно, только почему-то, кроме этой, в ее голову просачивались и какие-то другие мысли. А это было совсем ни к чему.

Стараясь ни на что больше не смотреть, чтобы не застрять тут еще на час, она выскочила из дома и обнаружила Сашу уже возле калитки: "Надо же… Не подглядывал!" У него тоже могло родиться подозрение, что Лилька там рассматривает все, разинув рот, только спрашивать он не стал.

"Точно не болтун!" — ей сразу же захотелось рассказать ему главное об органе, чего, наверное, никто не должен был знать. Только разве человеку захочется искать "то, не знаю что"? Так ведь только в сказках бывает, да и там это делают не по своей воле. Лильке почему-то хотелось, чтобы Саша сам захотел помогать ей и дальше.

— Ты давно учишься? — спросила она, не потрудившись уточнить — чему?

Но Саша понял:

— Пять лет. Это с подготовительным классом считается. Я поздно пошел… Мама не очень хотела, чтоб я учился, у нас ведь все музыканты. Но я ее уговорил… А в обычной школе я уже в седьмой перешел.

— А я только в шестой, — огорчилась Лилька. Ее испугало, что он сейчас же задерет нос.

Только он этой разницы будто и не заметил:

— Я бы вообще не ходил в ту школу, если б можно было. Хоть она и гимназия… Мне одной только музыкой нравится заниматься.

— У тебя талант, — Лилька уважительно кивнула, подтвердив свои слова.

Саша рассмеялся, опустив глаза:

— Много ты в этом понимаешь!

— Я же узнала Баха, когда ты играл! А если б таланта не было, ты бы его так изуродовал, что и не узнать!