Невеста по фотографии - [99]

– Чонхо, выйдя замуж за Чарли, я-то тоже стала наполовину американкой, но не суть. Ты проучишься еще один семестр, закончишь университет и устроишься на работу, почём же ты решил ввязаться в эту американскую войну? Ты хоть знаешь, какие черти энти японцы? Ты только посмотри, как они разбомбили Пёрл-Харбор! Подонки! Не поддавайся энтим мыслям, измени решение и останься!

Брат не отвечал. Он всегда таким был. Если я, протестуя, кричала и выплескивала эмоции, то брат тихо добивался своего. Собравшись с силами, мама сказала:

– Ты знаешь, отчего погиб твой дед? Он вступил в повстанческую армию, сражался против японцев и умер, когда мне было девять лет. И мой старший брат тоже погиб в стычке с японским полицейским. Отправив меня замуж так далеко, моя мать желала мне спокойной жизни там, где не будет японцев.

Я слышала это впервые. Мама говорила, что я, как и она, была единственной дочкой среди братьев, но когда она сообщила, что ее старший брат умер, я еще сильнее почувствовала, что дело не к добру. По правде говоря, все это время я стыдилась того, что моя мама была невестой по фотографии. Я думала, что она была бедной чосонской девушкой, проданной сюда за деньги, поэтому подробно ее не расспрашивала. А сколько вообще горьких историй хранится в мамином сердце? Когда мама завела разговор о своей Родине, я вспомнила о Сонхве, которая там жила, но быстро стерла ее образ.

– Да что там, она приехала в такую даль, а твой отец уехал, чтобы присоединиться к Движению за независимость. Только, пожалуй, я и небо знаем, как твоя мама все эти десять лет жила, как страдала! – вмешалась тетя, хотя знала, что мать совершенно не хотела рассказывать о своих страданиях.

Отец незаметно отвел взгляд.

– Хватит и того, что мой отец отдал стране жизнь, а мой муж – ногу! Я не смогу отдать и детей! Покудова земля не покроет мне глаз, не смогу! – с твердой уверенностью сказала мама.

– Да, Дэвид, считай, что ты спасаешь свою маму, и измени свое решение! Я слышала, в Чосоне японцы тоже отправляют молодежь на войну. У меня сердце не на месте оттого, что не знаю, отправят ли туды моего Сонгиля, но ежель и ты пойдешь, я с ума сойду. Дэвид, ежель ты пойдешь на войну, ты будешь стреляться и сражаться с моим Сонгилем! Но Сонгиль – мой сын, и ты тоже мне как сын! Энто же сродни войне между братьями! Можно ли такое допустить? – говорила тетя Роуз со слезами на глазах.

Мама тоже вытирала слезы. Вот почему тетя вела себя как сумасшедшая, услышав о том, что брат пойдет в армию. Взгляды мамы и тети остановились на отце, который все это время сидел безмолвно. Казалось, что он окончательно запутался.

Отношения брата и отца всегда были какими-то неловкими. Даже встречаясь после долгого перерыва, они почти между собой не разговаривали. Отец вернулся, когда брату было тринадцать лет: болезненный возраст был в самом разгаре. Тем не менее тогда отец не делал должных попыток понять чувства детей, которые долго жили вдали от него, или сблизиться с ними. Как только мы переехали в Коко Хед, брат поселился у тети, поэтому сократить дистанцию с отцом у него времени не было. Поступив в университет, он приезжал домой всего лишь раза два в год и так же, как я, наблюдал за отцом со стороны, не имея возможности проникнуться к нему сожалением. И все же мне хотелось, чтобы отец сказал своему сыну какие-нибудь слова. Нужно было как-то остановить брата. Как только мама, тетя и я посмотрели на отца как на последнюю нашу надежду, он будто через силу начал говорить:

– Я оставил маленького тебя и твою маму и поехал в Китай, чтобы передать своим детям независимый Чосон. Я думал, что это важнее и значимей, чем забота о семье и мое благополучие. Мне больно оттого, что я не добился независимости и вернулся больным, но я, как и твоя мама, не хочу больше жертв ради Родины. Как твой отец я хочу, чтобы ты прожил счастливую жизнь!

То, что отец так много говорил, было большой редкостью. Тем более обращаясь к брату. С холодной улыбкой Дэвид сказал:

– Я хочу пойти в армию не поэтому. Не ради Чосона и не ради США. Мне сейчас выпал шанс! Думаете, что раз второе и третье поколения уже зовутся «гражданами США», мы все такие же, как настоящие американцы? А ведь вы, родители, – граждане Японии. Сейчас на материке беспорядки, и японцам говорят уезжать обратно в Японию. В глазах американцев я тоже японец. Поэтому если я отправлюсь воевать, то покажу, что я гражданин Америки и патриот своей страны. Только так в будущем я смогу устроиться туда, куда захочу, и достичь успеха. Я хочу примкнуть к войскам ради себя и нашей семьи! Только так я смогу стать в будущем ответственным главой нашей семьи.

Я и не думала, что брат так хорошо говорит по-чосонски. В логичной речи Дэвида прозвучали колкости, направленные в сторону отца. Я разозлилась на брата, который привел в отчаяние маму и растоптал отца.

– Дэвид, ты почему такой невоспитанный? Разве так надо говорить? То есть ты хочешь сказать, что отец ради себя не позаботился о нашей семье? А ты отправляешься в армию, чтобы добиться успеха? А о маме ты подумал? Ты же сам знаешь, каково ей будет после такого. Думаешь, она сможет жить, если тебя ранят? – набросилась я на брата, говоря по-английски.