Невеста по фотографии - [97]

– О чем ты говоришь в такое-то время? – пробормотала тетя будто бы в бреду. Стоило ей открыть рот, как меня обдало запахом алкоголя.

– Я все знаю, поэтому не вздумай ничего утаить! – пригрозила я ей словно преступнице.

Тетя же хлопала косыми глазами.

– Боже мой, как может быть сон таким правдоподобным?.. Верно, твоя мать – Сонхва, – ответила тетя, закрыв глаза.

Опять сверкнула молния, грянул гром, и мир содрогнулся.

– Тогда кто эта другая Пёрл, которую вы возили на пляж? Ты же мне сама рассказывала. Говорила, что вы брали Дэвида и меня на Сансет-бич. Значит, тогда я была еще у Сонхвы в животе?

Я почувствовала, как из моих мозга и сердца, пронзенных копьями слов, потекла кровь.

– Верно… Ребенок, с которым мы ездили на пляж, – энто дочь Подыль. Через несколько дней после празднования ее первого дня рождения она умерла от пневмонии… Вот придумала, одна Пёрл, другая – я не вижу разницы.

Но недавно тетя говорила, что Сонхва уехала в Чосон. То есть она родила ребенка и бросила его. И этим ребенком была я.

– А почему она уехала? Если ты говорила, что быть шаманкой в Чосоне унизительно?

– Она уехала, чтобы жить. Заболев своей болезнью, она недолго бы оставалась человеком.

– Но отчего же тогда она уехала без меня? Ведь можно было взять меня с собой!

В это мгновение тетя, казалось, пришла в сознание. Видимо, она удивилась, осознав сказанное, но глаз не открыла. Мне тоже так было легче. Я не знала бы, куда себя деть, если бы пришлось смотреть ей в глаза. Тетя глубоко вздохнула, а потом невнятно пробормотала, будто из-за опьянения не ведала, что говорит:

– Коли ты поехала бы в Чосон, то тебе пришлось бы жить дочкой шаманки в обществе, контролируемом японцами. Думаешь, она желала тебе энтого? Когды Сонхва была маленькой, не было ребенка, который бы не бросил в нее камень. И я, и Подыль – не исключение.

Я крепко зажмурилась. Мне казалось, что я и есть тот ребенок, в которого бросают камни.

– Почему же Сонхва отдала меня моей маме? Она могла ведь отдать меня другому человеку? – робко спросила я. Какой бы я была, если бы выросла дочкой тети Роуз? Я часто думала, как было бы здорово, если бы именно она была моей мамой.

– Как знать, что у человека внутри? В ней было что-то сверхъестественное, потому ты, поди, чувствуешь связь со своей мамой. Как ни крути, потеряв ребенка, Подыль пала духом, но, воспитывая тебя, она снова почувствовала вкус к жизни. Ты спасла свою маму, а она спасла тебя. Надо же, я рассказала все как на духу во сне, а будто десятилетний камень с плеч!

Тетя Роуз перевернулась на другой бок и захрапела, словно бы до этого разговаривала во сне. Я не знала, о ком она говорила, когда сказала, что я спасла свою мать: о Сонхве или о маме.

Постояв без дела, я вернулась в свою комнату. Чувствуя, что пол уходит из-под ног и я проваливаюсь в пустоту, я опустилась на кровать.

И как же я не догадалась? Мне никогда и не приходила в голову мысль, которая по мере взросления посещает хотя бы раз всех детей на свете, – а вдруг моя мама мне неродная? Я не могла этого знать, но, может быть, инстинктивно догадываясь, что я не ее ребенок, отгораживалась от нее? Только на рассвете я отнесла ящичек в тетину комнату, туда, где он стоял всегда. В отличие от мифического ящика Пандоры, в открытом мной ящичке не было надежды.

Тетя резко затормозила, и я чуть не ударилась лбом о стекло, едва успев поймать равновесие.

– Ой, ты в порядке? Я вчера перебрала с алкоголем, и мне много чего приснилось. Я много бредила, да? – спросила тетя Роуз, взглянув на меня.

Сердце в груди бешено заколотилось. Вчера, даже если бы в тот момент земля разверзлась подо мной, я не потеряла бы решимости узнать правду, но сейчас мне не хотелось никому раскрывать то, что я узнала. Я не желала доставлять маме и отцу еще большие треволнения, они и так переживали за брата. Точнее, я сама еще была не готова принять ситуацию. Я мучилась до рассвета, но не смогла решить, как поступить. Я молчала, и тетя пробормотала:

– Я услышала, что Чонхо отправился в армию, потому так беспокойно спала.

– Я положила тебя в комнату, а сама тут же отправилась в свою, поэтому не знаю, – помедлив с ответом, сказала я.

Как бы я ни решила поступить, я не стану ничего делать сейчас, когда брат собрался в армию. Будто ребенок, откладывающий ненавистное домашнее задание, я решила не думать пока о своей проблеме. И пусть, пока я не завершу домашнее задание, на душе будет неспокойно, я этим выиграю немного времени.

– Тетя, а почему ты так печешься о делах нашей семьи? У тебя есть на то причины?

Раскрыв огромную тайну, я теперь во всем сомневалась. Что бы ни случилось у нас дома, тетя Роуз всегда была с нами. В отсутствие отца она растила детей вместе с мамой и даже после переезда пустила меня и брата к себе жить. Майкл тоже со следующего года пойдет в школу и с осеннего семестра станет гостить у нее. И сейчас, когда мама впала в отчаяние, тетя первой бежит ей на помощь. Отчего же?

– Мы с твоей мамой хоть и не родились из утробы одной мамы, но выросли сестрами в одной деревне, Очжинмаль. Коли не твоя мама, то как бы я выдержала такую тяжелую долю, целых три брака? К тому же я это делаю не ради твоей мамы и вашей семьи, а из-за собственной корысти. В тебе и Дэвиде я вижу своего ребенка. Я думаю, что он взрослеет, как вы, и что сейчас его терзают такие же мысли, что и вас.