— Да, знаю. — Она тряхнула волосами, упавшими ей на лицо, и встретилась с ним взглядом. О да, она чувствовала, что даже одной ночи с ним ей достаточно, чтобы быть счастливой. — Но ничего не будет.
Джанни приподнял одно плечо.
— Решать тебе, но не забывай, что мы «обручены».
Как легко он это произнес! Несколько мгновений назад он соблазнял ее своим голосом и взглядом, а сейчас отмахнулся от этого небрежным пожатием плеч, как будто не замечая напряжения между ними.
— Почему ты не спишь?
— У меня чуткий сон. Я слышал, как ты открыла дверь и вышла, решил тебя проведать.
— Весьма… заботливо с твоей стороны.
— О, я вообще заботливый парень, — согласился Джанни. Его взгляд блуждал по ее любимой ночной рубашке со смешной картинкой и не менее смешной надписью. Его губы дернулись в улыбке.
— Нам надо было задержаться в магазине нижнего белья, — пробормотал он.
Мари почувствовала, как ее охватывает раздражение. Она скрестила руки, закрывая рубашку, которую ей подарил отец за год до своей смерти. В то Рождество она работала в ночную смену, и он подумал, что будет забавно преподнести ей такой подарок. Сейчас это было единственным воспоминанием об отце.
Несколько минут на террасе стояла тишина.
— Так значит, ты говоришь, что нервничаешь, — прервал ее Джанни.
Мари вскинула голову:
— Ты бы не знал этого, если бы не подслушивал.
— Но ты говорила сама с собой, — возразил он. — Так что, нам обоим должно быть немного стыдно. Но давай вернемся к твоим нервам.
— Со мной все будет в порядке.
— Точно? — Расстояние между ними сократилось до минимума, и Мари пожалела, что не может просто провалиться сквозь землю.
— Абсолютно. Я просто немного волновалась, удастся ли мне быть убедительной. — Она принужденно улыбнулась. — Как думаешь, это будет очень сложно?
— Притворяться моей возлюбленной? — Джанни подмигнул. — Обещаю быть внимательным и заботливым.
Вот этого-то она и боялась. За последние несколько дней они провели вместе чересчур много времени, и Мари всегда чувствовала себя как на иголках. Ей все сложнее было усмирять свое тело, взволнованное такой близостью, а мысли о работе и вовсе вылетели из ее головы.
Вот как сейчас.
Снова подул ветер, и Мари вдруг поняла, что на улице стало холоднее.
— Я замерзла, — сказала она, хваля себя за эту ложь. Ей хотелось наконец скрыться от его взгляда.
— Браво.
— Что?
— Хвалю за ложь. Соврала не моргнув глазом. Я почти поверил.
— Почти? — Мари гордо вскинула подбородок.
— Ты даже ни разу не вздрогнула. — Он понизил голос. — К тому же тебя выдают глаза: они жарко пылают.
— Оставь это, Джанни, — сказала Мари, и голос ее дрогнул. Она сделала шаг вперед, надеясь, что он отодвинется и даст ей пройти, но он даже не шелохнулся.
Опустив руки ей на плечи, он удержал ее на месте. Мари пришлось поднять голову, чтобы встретиться с ним взглядом, и ее соблазнительные губы оказались рядом с его губами.
— Думаю, мне все-таки нужно кое-что сделать до нашего отъезда.
Ее сердце застучало как молот.
— Что именно? — выдавила из себя Мари.
— Поцеловать тебя, — понизив голос, сказал Джанни.
Она встрепенулась. Да-да, ей тоже этого хотелось! Но благоразумие взяло верх, и, едва оторвав взгляд от его губ, она произнесла.
— Это в нашу сделку не входило.
— Условия сделки всегда можно пересмотреть, — возразил Джанни, лаская ее взглядом.
— А зачем? Все это лишь на время.
— Но это не значит, что мы можем получать удовольствие друг от друга. Живи настоящим моментом, Мари.
Она никогда не жила настоящим. Она всегда строила планы, беспокоилась о будущем. Даже будучи ребенком, она всегда ставила перед собой цели. Ее жизнь и без мужчины была расписана по минутам и полна смысла.
Пока она не познакомилась с Джанни Коретти…
Как же так случилось, что первый мужчина, который заставлял ее тело петь, оказался совсем не тем человеком?
Джанни провел ладонью по ее плечам, и даже сквозь ткань ночной рубашки Мари почувствовала исходящее от него тепло. Он притянул ее ближе к себе, и Мари инстинктивно подалась вперед. Это была ошибка. Большая ошибка.
— Ты не сможешь притвориться, что мы интимно близки, — сказал Джанни, его дыхание коснулось ее губ, и Мари подавила желание приоткрыть их. — Члены моей семьи сразу это заметят, и это натолкнет их на размышления, разве ты этого хочешь?
— Думаю, нет, — через силу согласилась Мари.
Джанни поднял одну руку с ее плеча и, проведя ею по волосам, положил ладонь на ее затылок.
— Нам нужно попробовать друг друга на вкус, Мари. Сейчас для этого самое время.
Мари молчала. Ее тело отказывалось подчиняться сигналам мозга, забрав себе всю власть. Она так долго держала свои инстинкты, свои потребности под замком, а сейчас они вдруг вырвались на свободу.
Здравый смысл твердил ей, что не стоит доверять Джанни, но он был тем единственным, кто будил в ней эту бурю чувств. Ей вдруг страстно хотелось узнать, каков он на вкус.
Джанни наклонил голову, коснулся ее губ, и из легких Мари сразу вышел весь воздух. Этот негромкий вздох словно послужил Джанни сигналом, потому что он положил руки ей на талию и прижал к себе так крепко, что у нее не осталось никаких сомнений в том, что он желал ее так же сильно, как она желала его.
